Однако насколько я убеждаюсь, такой взгляд на деятельность председателя ЦК КПК не оправдывается.
В таком случае моя задача представляется мне совершенно определенной…
Стужу нагоняют ветры из Монголии и Якутии. Вместе с сумерками крепчают морозы. Минус 15 градусов, минус 25 градусов — не редкость. А днем на южной стороне можно сбросить одежду и загорать.
17 января
Южнее Воронежа прорван вражеский фронт на десятки километров в глубину. Разгромлены 9 пехотных дивизий вермахта. Под Сталинградом доколачивают окруженную группировку фашистов. Ленинград стоит!
Казалось, народ обессилен, изошел кровью, исчерпаны материальные и людские ресурсы. Оставлено столько городов. А тут наступление! И одно за другим!
Поклон тебе, моя Родина! Сколько же в тебе силы и мужества!
Язвительное и злорадное отношение высших партийных работников КПК к СССР уступает вымученному доброжелательству: Красная Армия наступает. Для многих здесь это неожиданность…
Мао Цзэ-дун осмотрительно не позволял себе публичных насмешек над нашими военными неудачами. Разве в кругу своих близких…
Зато Кан Шэн и другие не стеснялись. Тем разительнее перемена в их поведении.
В 1942 году военные и партийные кадры в Яньани получали в день три миски чумизы без всяких приправ. А зимой — всего две миски (по 300 граммов жидкой каши).
Население, солдаты, курсанты, студенты, низовые партийные работники снабжались по единой норме. О вечеринках, танцах, стакане вина или водки — никто и не мечтал.
Мао Цзэ-дун и его окружение устраивали пирушки: музыка, девицы, основательная выпивка, любовные утехи…
Однако он умеет пустить пыль в глаза, и когда надобно показать всем, как стойко «председатель Мао» разделяет тяготы с народом, тогда ему подают чумизу, и он стоически поедает ее, запивая водой. Я не раз наблюдал подобные сцены. (Кстати, и чумизу-то изрядно приправляли рисом, жирами, специями).
Заплатанная одежда, «скудная» пища, показная скромность, клятвы о дружбе, заботы о народном благе — и все ложь…
Единожды солгавши, кто тебе поверит.
Солнечные дни с мягкой дымкой в горах.
На южных склонах гор, когда безветренно, тепло. Зато на северной стороне впору щеголять в тулупе!
19 января
Южнее Ладожского озера прорвана блокада Ленинграда! Наконец-то дети, старики и женщины не будут гибнуть от голода.
По сведениям Кан Шэна, в южной части провинции Хубэй оккупанты отступают.
Каждый, кто побывал в СССР, объявлялся в Особом районе «догматиком» (политическое клеймо, пущенное в обиход самим председателем ЦК КПК).
Мао Цзэ-дун не дает себе труда даже познакомиться с такими партийными работниками. Для него все китайские товарищи, учившиеся в СССР, — «догматики». Против них направлены озлобленные карательные акции Кан Шэна и прочих заправил чжэнфына.
Мао Цзэ-дун вчера заметил мне, что «опыт ВКП(б) не пригоден и вреден для КПК». Разговор был долгим и неприятным, полным с его стороны неуклюжих уверток, грубой лести.
Слов нет, у каждой страны свои исторические и национальные особенности — их должна учитывать марксистская партия, но не доверять ВКП(б), пренебрегать ее опытом, более того, карать за симпатии к ВКП (б) — признак не столько политической незрелости руководства КПК, сколько его чужеродности революционному марксизму.
Мао Цзэ-дун рвется к гражданской войне. Он совершенно не принимает во внимание нынешние политические условия, искусственно форсируя события. Невольно вспоминаю слова Виктора Гюго о том, что, толкая вперед стрелку часов, время не ускоришь.
В углу малиново светится жаровня. За ней — полог. За ним — морозная ночь.
Свеча отбрасывает на стену мою длинную тень. Так и коротаем мы ночные часы за дневником или переводами документов: я и моя тень.
26 января
Приказом Верховного Главнокомандующего подведены итоги двухмесячных боев. Разбиты 102 дивизии противника, захвачено свыше 200 тысяч пленных. Освобождены десятки городов и тысячи населенных пунктов.
Положение Ван Мина незавидное. Он давно прикован к постели и очень ослаб. Кан Шэн изолировал больного от внешнего мира. Лечит Ван Мина доктор Цзин.