Наряду с этим существовали и наивные надежды на то, что, каким бы ни оказался грядущий «крестовый поход», в итоге восторжествуют лучшие качества немцев, и станет возможна подлинная германо-русская дружба. Интересное мнение на этот счет высказал известный военный теоретик генерал-лейтенант H. H. Головин: «Мы верим в могучие силы русского народа и знаем, что Россия создана не случайным капризом кого-то или чего-то, но непреложной совокупностью этнических, экономических, географических и духовных условий нашей тысячелетней истории… Придут немецкие врачи, инженеры, архитекторы, агрономы… Что же, такой период Россия уже однажды пережила, сумев переварить своей культурой иностранцев, делая из них таких же русских, как и мы»[135].
Б. А. Смысловский со своими коллегами по абверу. 1942 г.
Б. А. Смысловский также воспринимал вторжение Германии на территорию СССР как неизбежное, закономерное и оправданное явление. Разумеется, работая продолжительное время в разведке, он не мог не знать, какие цели преследовало военно-политическое руководство Третьего рейха, идя на широкомасштабный вооруженный конфликт с Советским Союзом: идея завоевания «жизненного пространства» на Востоке со всеми вытекающими отсюда последствиями, думается, не являлась для него тайной за семью печатями. Смысловский, однако, не изменил свою принципиальную мировоззренческую позицию, которая заключалась в следующем:
«Русский народ не может сбросить с себя коммунистического ига без посторонней внешней помощи. Каждый русский военный эмигрант должен принять участие в вооруженном столкновении Германии с СССР, несмотря на цели, преследуемые германской политикой.
Германская армия на своих штыках не несет России национального правительства, но зато несет уничтожение советской власти, которая уже 24 года убивает тело и дух русского народа. Биологическая сила русского народа, по сравнению с тою же силой германского народа, настолько велика, что нам, русским, не приходится опасаться, что немцы нас проглотят и переварят»[136].
Исходя из соображений подобного рода, многие эмигранты охотно предоставляли свои услуги абверу и СД. Отечественный исследователь Л. Ф. Соцков в этой связи отмечает, что «многие эмигрантские организации связывали надежды на свое политическое будущее» с Германией и Японией, «как неизбежными противниками СССР в будущей войне. Совпадение интересов не могло не привести к обоюдному желанию установления более тесных контактов»[137].
Вместе с тем, вопрос степени сотрудничества со спецслужбами враждебных по отношению к СССР государств каждый эмигрант, пошедший на коллаборацию, часто решал сам. Большинство эмигрантских организаций стремилось не афишировать свои контакты с разведкой.
НТСНП и разведслужбы Германии
Наиболее активной организацией правого тока, поставлявшей эмигрантские кадры для вооруженной, идеологической и разведывательно-диверсионной борьбы с советской властью, являлся уже упомянутый Национально-трудовой союз нового поколения (его членов именовали «новопоколенцами» или «солидаристами»). Американский историк А. Даллин охарактеризовал «новопоколенцев» как «решительную и хорошо организованную группу», которая «смогла внедриться практически во все германские структуры, связанные с русским вопросом… Но русские национальные интересы, как их видел НТС, взяли вверх над приспособленчеством, что привело к конфликту с гестапо и аресту руководителей НТС»[138].
Это мнение в целом пересекается с официальной позицией «новопоколенцев»: «Национально-трудовой союз (солидаристы) сыграли в этом периоде исключительно важную роль. Эта организация, как и все эмигрантские организации в гитлеровской Европе, сохранила, уйдя в подполье, свою структуру… Почти все руководство солидаристов было брошено в тюрьмы и концлагеря, многие там и погибли»[139].
И. Л. Солоневич в 1948 г. попытался оспорить это заявление: «Здесь в каждой строчке по вранью: а) никакие эмигрантские организации не были запрещены — ни РНСД полковника Скалона, ни РОВС генерала Лампе, ни РНСУВ генерала Туркула; не были запрещены и солидаристы… Солидаристы ни в какое подполье не уходили: статьи их вождей под их, вождей, полными именами печатались в берлинском "Новом слове" — тоже, подумаешь, подполье! Солидаристы просто-напросто были единственной партией, которая с немцами пошла… Таким образом, солидаристам удалось закрепить за собою монополию немецкой поддержки, каковой монополией они попытались воспользоваться для того, чтобы устранить всех конкурентов»[140].
137
138
139
Цит. по: