«Увы, таковы здесь порядки, — подумалось ему. — Здесь и слышать не хотят о похищениях», — усмехнулся он и вспомнил, как об этом ему рассказывал агент Мартин.
— Это, черт возьми, просто не может здесь произойти! — прошептал Джеффри, вспомнив слова напарника.
Джеффри попытался предположить, сколько смертей от несчастного случая имело место в действительности. Две-то уж точно. Кто-то из девушек, возможно, и впрямь сбежал из дому и живет своей жизнью. Можно допустить и несчастный случай во время туристского похода, даже два случая. Джеффри быстро прикинул в уме. Если десять процентов, то, значит, три погибли. Если двадцать, то шесть. Примерно двадцать смертей за десять лет. По меньшей мере по две за год.
Он продолжил покачиваться в кресле.
История криминалистики гласит, что для «методичных» серийных маньяков характерна именно такая регулярность, которая позволяет их страсти к убийству найти выход. Убийцы, действующие в состоянии психоза, охваченные вакханалией смерти, глядя с высоты своих дьявольских достижений, могли бы, вероятно, посчитать такое количество жертв чересчур скромным. Опьяненные смертью, они стремятся убивать как можно больше. Поэтому и поймать их легче.
Но уравновешенные, спокойные и преданные любимому делу убийцы не из их числа. Любой из них одобрительно кивнул бы человеку, который настолько хорошо контролирует свои эмоции, что способен к самоограничению. Убийцы подобного сорта напоминают волков, которые время от времени могут задрать больного или раненого оленя-карибу, но никогда не станут убивать так много, чтобы поставить под угрозу существование всего стада, жизненно важного для утоления их собственного голода.
Джеффри передернул плечами и нажал кнопку распечатки статей о тех происшествиях, которые, как ему думалось, могли оказаться частью расследуемого им дела. Пока он смотрел, как листки бумаги вылезают из принтера, до него наконец дошло, почему его пригласили для этой работы. У властей попросту истощился запас правдоподобных объяснений.
Дикие собаки и волки. Укусы змей и самоубийства. В конце концов кто-то просто перестал бы во все это верить. И это уже создавало проблему. Он улыбнулся себе под нос, будто какая-то часть его самого находила такую ситуацию забавной.
«Да у них тут не две жертвы, — подумалось ему, — а целых двадцать».
Но улыбка тут же слетела у него с губ, когда ему на ум пришел естественный вопрос: «А почему мне не сообщили об этом с самого начала?»
Принтер, стоящий сбоку от него, листок за листком выплевывал заказанные статьи. Тут Джеффри заметил подходящего к нему библиотекаря. В руках тот нес газету.
— Я же вам говорил, что видел вас прежде, — преодолевая одышку, просипел он. — Только на прошлой неделе ваша фотография была напечатана в нашей газете под рубрикой «В НАШЕМ ШТАТЕ». Вы знаменитость.
— Кто?
Библиотекарь передал ему газету, и профессор увидел свою фотографию, причем довольно большую, хоть и не во весь разворот. Над ней и над сопровождающей фотографию статьей шел заголовок, гласящий: «ПОЛИЦИЯ ШТАТА НАНИМАЕТ КОНСУЛЬТАНТА, КОТОРЫЙ ПОМОЖЕТ ЕЩЕ НАДЕЖНЕЕ УКРЕПИТЬ БЕЗОПАСНОСТЬ». Клейтон взглянул на дату и увидел, что та соответствует дню, когда он прибыл в Пятьдесят первый штат.
Далее он прочитал:
…В своем непреклонном стремлении повысить личную безопасность граждан в границах нашего штата, полиция пригласила известного профессора Джеффри Клейтона, представляющего университет Массачусетса, для того чтобы ученый провел широкомасштабную проверку действующих систем и планов.
Дж. Клейтон, который, по сведениям пресс-службы, возможно, вскоре станет жителем нашего штата, является экспертом по психологии преступников и типологии преступлений. Пресс-секретарь полиции сказал, что «это является частью предпринимаемых усилий по недопущению преступности в наш штат. Профессор поможет нам перехитрить злоумышленников еще до того, как им удастся к нам проникнуть. Если они поймут, что здесь у них нет ни единого шанса играть в свои грязные игры, они, скорее всего, предпочтут не соваться к нам вовсе…».
Ну и так далее в том же духе, включая цитату из его собственного заявления для прессы, которого он никогда не делал, — что-то о том, как он рад здесь побывать и как ему хотелось бы когда-нибудь снова сюда приехать.
Он отложил газету с чувством недоумения.
— Я же вам говорил, — снова повторил библиотекарь и взглянул на листки, которые продолжал выплевывать принтер. — Вы к нам пришли за материалом для работы?
Джеффри кивнул.
— Эта статья… — произнес он, — каким тиражом она разошлась?
— Ее перепечатали все наши газеты. Ну и в Интернете с ней тоже многие познакомились. Им теперь пользуются во многих семьях, так что читать новости в газетах, напечатанных на бумаге, в наши дни вовсе не обязательно.
Клейтон кивнул и продолжил смотреть на свой фотопортрет в газете. Прощай, секретность, подумал он. Выходит, у властей с самого начала не было намерения держать втайне его присутствие на Западной территории. Единственное, о чем они не собираются трезвонить на каждом углу, так это о настоящей причине его приглашения в Пятьдесят первый штат.
Внутри его что-то оборвалось. Но теперь Джеффри хотя бы знал, почему он здесь. Не то чтобы слово «наживка»сразу всплыло у него в голове, но все-таки он испытал неприятное чувство, которое, наверное, испытывает болтающийся на крючке червяк, погружаемый в холодную воду, где его подстерегают прожорливые хищники.
Когда Клейтон вышел из офиса газеты «Нью-Вашингтон пост», дверь позади него закрылась с характерным чмоканьем, похожим на звук всасываемого воздуха. На какой-то миг он оказался ослеплен лучами полуденного солнца, отразившимися от застекленного фасада офисного здания. Он отвернулся от источника этого яркого света и бессознательно поднял руку, заслоняя глаза, словно боялся, как бы тот не повредил им, а затем сделал несколько быстрых шагов по тротуару, набирая скорость. Утром он доехал до редакции от здания общественных учреждений штата на автобусе. Расстояние он тогда проехал не слишком большое, около двух миль. Теперь же он решил прогуляться. Шагая все быстрее и быстрее, он чувствовал, как мысли захлестывают его. В конце концов он перешел на бег трусцой.
Уворачиваясь от прохожих, которых во время обеденного перерыва стало особенно много, он игнорировал осуждающие взгляды и бросаемые изредка ему вслед крепкие словечки случайно оказавшихся на его пути офисных клерков. Пиджак развевался позади него, галстук трепетал на ветру. Запрокинув голову, он вдохнул побольше воздуху и рванул что есть мочи, как бегун на старте, чтобы сразу как можно дальше оторваться от соперников по забегу. При этом он старался не думать о новых ботинках, хотя и понимал, что потом на пятках у него неизбежно появятся кровавые волдыри. Он энергично работал руками, помогая себе, прибавляя в скорости. Перебежав улицу на красный свет, он услышал за спиной скрип тормозов и яростный звук клаксона.
Теперь он уже не обращал внимания на то, мимо чего пробегает. Не сбавляя темпа, он повернул в сторону от городского центра и направился вдоль по широкому бульвару к зданию общественных учреждений штата. Он чувствовал, как от пота намокла спина. Он бежал, прислушиваясь только к своему дыханию, жадно вдыхая чистый воздух запада. Теперь он чувствовал себя в одиночестве, хотя со всех сторон его и окружали здания, в которых находились штаб-квартиры различных корпораций. Когда перед ним наконец замаячило здание общественных учреждений, он резко замедлил бег и, жадно ловя ртом воздух, побежал по тротуару трусцой.
В голове вертелось одно: «Уехать. Уехать немедленно. Улететь первым же самолетом. Черт с ними, с деньгами!»
Затем он улыбнулся и покачал головой. «Нет, — сказал он про себя, — ты этого не сделаешь. Для этого ты слишком упрям и слишком любопытен». Остановившись, он уперся руками в бока и несколько раз повернул корпус вправо и влево, разминая мышцы и поясницу, восстанавливая дыхание.
Потом он прошел несколько ярдов неспешным шагом, чтобы остыть. Подойдя к входу в здание, он запрокинул голову и посмотрел на высящуюся перед ним громаду. «Тайны, — сказал он сам себе. — В этом деле куда больше тайн, чем можно предположить».