— Ой, заткнись уже! — Лика зажмуривается и тянется к его губам.
И Костя не намерен обсуждать моральную сторону происходящего — впивается в пухлые губы требовательным поцелуем и делает то, о чем думал последние пять минут — сминает груди Лики ладонями, чувствуя болезненную пульсацию в штанах. Девушка от этого невольно стонет и подается вперед, путается в волосах Кости пальцами и понимает, что все — пропала окончательно.
— Где кровать? — Первой на пол летит футболка Кости, когда он отрывается от Лики, чтобы уточнить маршрут. И когда она кивает на дверь позади себя, Макаров подхватывает ее и несет в спальню.
Не отрываясь друг от друга, они валятся на аккуратно застеленную кровать, от чего подушки слетают на пол. Волосы Лики мешают Косте целовать ее шею, и он недовольно цокает, убирая прядь в сторону.
— Погоди, — привстает на локтях Лика, когда с ключиц Макаров резко переходит на живот.
— Что не так? — его пальцы застывают как раз на резинке штанов.
— Я… меня зовут Зуева…
— …Лика, я в курсе, — вместо нее договаривает Костик и принимается целовать низ живота.
— Постой, — Лика кусает губу от противоречий, и парень замирает, вопросительно поднимая бровь. — А нет, продолжай…
К черту противоречия, когда Костя Макаров рядом. А он никогда не умел изображать невинность, так же и сейчас: смотрит на Лику, а ей то жарко, то морозит. Но больше плавиться хочется, потому что он прикасается запредельно приятно, дышит на кожу, пробует языком, а затем оставляет легкие укусы. Все так, как она и представляла.
Лика покорно приподнимается, помогая снять с себя штаны. И Косте нравится ее прилежность. Он скользит взглядом по обнаженному телу, от чего девушка слегка сводит ноги и прикрывается ладонью. Костя улыбается на это как-то странно и раздевается сам.
Лика напрягается и волнение возбуждающим спазмом проходит по спине, когда их обнаженные тела соприкасаются. Костя подминает девушку под себя и коленом разводит ее ноги. Руки его напряжены, когда он целует скулу Лику, скользит языком вниз, к ключице. Она громко дышит носом и наблюдает за игрой мышц на его предплечье. Кусает губу, чтобы не опозориться и не застонать, когда он сжимает внутреннюю сторону бедра и ведет пальцами вверх, чтобы коснуться влажных от возбуждения складок. И когда Костик сменяет пальцы на что-то значительно больше, Лика дергается и скулит, хватаясь за волосы на его затылке. Но он не спешит. Играется. Изводит девушку прикосновениями, пока она не выгибается в спине навстречу ласкам, умоляя о большем.
Косте и самому невтерпеж, поэтому входит в нее резко, тут же получая первые полоски от ногтей на рельефной спине.
— Ты… ох, блять! — он замирает, внутренне ликуя от охренительного ощущения горячей тесноты, и непонимающе таращится на Лику. Серьезно?
— Продолжай, все нормально, — скулит она, кусая губы и сжимая в кулаках покрывало.
— Ты сумасшедшая, — Костя на секунду выпадает в осадок, удивляясь такой решительности.
— А ты красивый, — Лика закрывает глаза и запрокидывает голову, — но медленный.
Макаров не отвечает на провокацию, только усмехается, облизывая уголки губ — что за дрянная девчонка?! Она его заводит, как никто другой!
Вместо алкоголя голову туманят ее стоны. Лика податливая и до безумия тесная. Косте хочется кончить только от одного вида ее острого язычка, которым она часто-часто облизывает приторно раскрасневшиеся губы. Ему сносит крышу от соприкосновений с ее твердыми сосками, а еще безумно возбуждает вспотевшая от трения тел изящная шея. Почему он раньше не замечал Лику? Об этом Макаров подумает позже, потому что сейчас он кончает, больно впиваясь пальцами в ее ягодицу.
Хочется в душ и курить, но Костя ложится рядом и прижимает Лику к себе. Ее сердце бухает так, что это чувствуется даже через слегка выступающие лопатки, и он одобрительно хмыкает прежде, чем не сильно укусить ее плечо.
— Тебе понравилось? — Костик целует место укуса и выжидающе смотрит на девушку. Такая милая с этим румянцем.
— С первого раза не понятно, — Лика деланно поджимает губы. — Надо повторить.
И Костя многозначительно выгибает бровь, второй раз выпадая в осадок.
— Ну ты и штучка, — он понимает, что так просто на этом не закончится. Да и желания заканчивать не чувствует.
— Что, хочешь меня? А нет, хорошего понемножку! — она отворачивается, пряча смущенную улыбку.
Костя снова кусает ее за плечо, и Лика кажется, что сейчас она как никогда роковая. Только наивность влюбленных глаз скрыть не так-то просто, а Макаров не дурак — видит все и, на удивление, уходить не хочет. Он даже готов признать — у нее особый талант: бесить и заводить его.