Каждое наше решение имеет свои последствия… что ж, я готов…
Убежав из этого мира, я вошел в стену дыма и оказался в подсознании моего злейшего врага.
Глава 28
Туман растаял, и я увидел большое изображение, словно стоял перед экраном в кинотеатре.
Это был молодой человек с блестящими длинными черными волосами. Стройное красивое лицо, невысокий рост. Он подошел к большому костру, горевшему в темном лесу на поляне.
– Это за мои грехи, – сказал он.
И протянул руку в огонь.
Молодой человек издал душераздирающий вопль, пока пламя сжирало его плоть. Он горел и не думал как-то спасать себя.
Рыжие языки покрыли всю его руку, а потом огонь плюнул ему в лицо, нанеся на правую щеку страшный ожог.
– Истинный Мессия не может погрязнуть в грехе, – говорил он, – я стану новым богом. Я пострадаю за грехи других!
И снова повторился оглушительный рев, смешанный с рыданиями.
А потом изображение растаяло. Я оказался в темном лесу и стоял в кругу пламени. Эта сцена напоминала испытание огнем, которое я наблюдал в ту ночь, когда я с Эром и полицией раскрыли Свидетелей Помазанника благодаря подсказкам Виталины.
Итак, я стоял в кругу пламени, за стенами которого ожидала толпа обнаженных людей. Мужчины, женщины и старики – они что-то бормотали себе под нос. Треск пламени заглушал их дружный шепот.
Прямо перед собой я увидел его.
Помазанник тоже стоял в кругу пламени и ядовито смотрел на меня.
– Убирайся прочь! – проревел он.
Это он, настоящий…
Тот Помазанник, который мне нужен!
– Ты убил ее… – процедил я сквозь зубы, – ты обезглавил ее!
– Она заслужила свою участь, – ответил мне враг, – она была слишком стара, чтобы защищать свои экспонаты. Не волнуйся за кофейню «Полночь». Теперь ею займусь я.
– Это место мертво без нее! Кофейня мертва, как мертва и Клеопатра! Ты убил ее… ты отрезал руку моему другу!
– Нечего вам было тягаться со мной!
Мы ходили по кругу.
– Какая же ты тварь… поганая! – рявкнул я.
Из меня вырвался боевой клич, и я набросился на своего противника.
Помазанник выставил на меня трость с лезвием, и я схватил ее. Одним резким движением мне удалось вырвать оружие у него из рук и отбросить за огненную стену.
– Мерзкий ублюдок! – прорычал я.
И ударил своего врага в лицо.
Помазанник покачнулся, но не упал. Он сделал резкий выпад в мою сторону и обхватил меня за грудную клетку руками, принимаясь отчаянно душить.
Проклятье!
Мне чудом удалось высвободить свои руки из его хватки и ударить кулаком его по лбу. Помазанник отпрянул и попятился в огонь. Мерзкий старик замер прямо у стены пламени.
Собравшись с духом, он начал новую атаку – побежал на меня. Но я был готов к подобному нападению. Одним резким движением я нанес ему сокрушительный тупой удар в низ живота.
Помазанник согнулся вдвое. Он обессилел, и пришло мое время действовать.
Раз – я повалил его на землю. Два – я опустился рядом с ним на колени. Три – я нанес первый удар ему в нос.
Я начал бить его…
Снова и снова!
Одним кулаком, затем другим…
В глазах у меня стояли слезы. Каждый раз, когда я моргал, я видел перед собой обезглавленное тельце Клео в его руках.
Я избивал его лицо в кровь. Трещали кости черепа. Вылетали зубы. Я сломал ему нос несколько раз. Я даже не смотрел, куда именно наносил удары. Можно сказать, я бездумно колотил его, превращая его лицо в кровавое месиво.
А он смеялся…
Между ударами я слышал его безумный приглушенный хриплый смех.
Мерзкий безумец!
Я начал бить его с новой силой. Удар за ударом, я бил его в лицо, в глаза, в челюсть.
Бил и бил…
И вот на меня смотрела красная каша…
А его сердце билось.
Его алые глаза сверкали. Он смеялся мне в лицо!
– Ничего у тебя… не выйдет… – услышал я его голос.
Ярость и злость накалились во мне до предела. Я не выдержал и сцепил обе свои руки у него на шее.
Я принялся душить своего противника.
Вот-вот он захлебнется кровью… вот-вот я перекрою ему доступ воздуха. Вот-вот эта поганая тварь подохнет.
– Сдохни, сволочь! Сдохни! – орал я.
За Клео!
За Эра!
За Алесю!
За Генри!
За Ия!
За Фурса!
За Арину!
За Барокко!
За мою «тойоту»!
За всех! Черт возьми! За всех!
– Сдохни! Сдохни! Сдохни!
Я ревел. Я плевался.
Я изо всех сил душил его.
А эта сволочь смеялась…
Внезапно я почувствовал удар в живот. Черт! Ему удалось собраться и ударить ногой.
Я отскочил.
Помазанник, покачиваясь, постепенно встал на ноги.
Наконец и я пришел в себя.
Мы стояли друг напротив друга. Нас разделяли считанные метры. Ослабленный и весь в крови, он довольно ухмылялся.