Петерису, еще до того как в поле выйдут комбайны, надо было отрегулировать и смазать веялку, взять у кладовщика достаточное количество мешков, привязать к ним бечевки, заготовить на всю осень веников, так что шататься по городу и в самом деле было некогда.
Вечером Алиса сходила к Донату, выпросила лошадь и на другой день поехала в Бруге. По дороге она наметила себе план действий, чтоб обернуться как можно скорее, тогда Петерису не придется доить корову, ибо это не нравилось ни ему, ни корове: уж очень он тискал соски; корова переминалась с ноги на ногу, потом начинала лягаться, и обычно кончалось тем, что она сбавляла молоко, а Петерис ругался, награждая ее тычками, которых бедная скотина не заслужила.
В Бруге уже не было, как в прежние времена, постоялого двора, и Алиса оставила лошадь у Стасии, родственницы Доната, которая после войны жила в «Упитес» и на закате лет вышла за пожилого человека с собственным домишком в городе.
Алисе всегда везло на подруг. В Осоковой низине, помимо Паулины, у нее были еще Анна Вартинь, госпожа Дронис, которую Алиса теперь все чаще называла просто Эммой, ее приятельницей была почтальонша Аусма, в городе, кроме Стасии, еще старая Зарене, статная женщина, у которой сын был пьяницей, бросил семью и жил у матери. Петерису дружба эта почему-то не нравилась, и он обычно недовольно говорил:
— Женщинам-то что! Одна болтовня на уме. Хлебом не корми, дай только лясы поточить.
Стасия шила Петерису рубахи, каких ни в одной лавке не достать: удобные под мышкой и длинные, по колено, чтобы не вылезали из штанов, которые у Петериса обычно держались под животом, он не терпел, чтоб одежда где-то жала или давила. Зарене также вязала Петерису фуфайки, перчатки, носки. А когда не было еще колхоза, полола в «Викснах» свеклу, копала картошку.
Алиса заехала к Стасии за час до открытия магазина. Стасия с мужем как раз завтракали.
— Садись к столу! — пригласила Стасия.
Не помогли никакие отговорки, и, пока Алиса завтракала, рассказывая главные новости Осоковой низины, лишний час и прошел.
А еще надо было заглянуть к Зарене. Там для Алисы вязалась кофта, вчера та еще не была готова. Однако аккуратная женщина про Алисин приезд забыла, потому что ей стало известно, что невестка потребовала развода и вместе с тем — алиментов. Пока Зарене изливала душу, тоже прошло какое-то время.
Когда Алиса добралась до хозяйственного магазина, часы показывали уже одиннадцать. Она опоздала на целый час. Войдя в магазин, Алиса очень вежливо, чтобы не рассердить продавца, спросила, какие имеются удобрения. Продавец спокойно спросил, какие именно ей нужны, и ответил, что в продаже есть все. На низком обшарпанном прилавке Алиса увидела лишь несколько маленьких кульков.
— Но мне побольше нужно. Найдется?
Продавец, все еще не теряя терпения, ответил, что удобрений имеется достаточно.
— И всех сортов?
— Всех, всех.
Только теперь продавец ухмыльнулся.
— Следующий!
Алиса, довольная, пошла за лошадью. Въехав во двор, где находились склады, и привязав лошадь, Алиса вернулась в магазин. Достала из кошелька записку и прочитала, сколько ей требуется от каждого сорта. Продавец подсчитал, велел уплатить и идти на склад.
Но складской рабочий оказался занятым. Несколько мужчин грузили на машину какие-то щиты, шифер и другой материал. Что-то долго искали, спорили, ходили взад и вперед. Алиса достала из кармана старые отцовские часы, которыми долго пользовался Ильмар и которые отдал теперь ей, — уже было двенадцать. Алиса забеспокоилась.
Наконец борт машины подняли, и мужчины, все еще о чем-то не договорившись, ушли в магазин. Алиса ждала, ждала, затем решила, что должна напомнить о себе. Но неудобно было ткнуться прямо к прилавку — еще услышит что-нибудь обидное, и она встала в очередь.
— Что у вас там было?
Алиса сказала, что она оплатила.
— Ведь я говорил вам, что получите на складе! — раздражился продавец.
— Но там сейчас нет никого.
— Идите и ждите!
Наконец нужный человек вышел во двор. Алиса подала чек.
— Почему раньше не попросили? Так можно до самого вечера простоять.