Прочитав, Алиса посмотрела на Петериса. Он быстро убрал от глаз большой палец.
— Ну, ты должен написать ей, — сказала Алиса.
— Чего я! Чего мне писать-то!
Петерис, откусив хлеба, принялся хлебать подогретый суп. Весь день он провел в сушилке и проголодался.
Через неделю Алиса написала письмо, отнесла на почту и, узнав, какие надо наклеить марки, опустила в почтовый ящик.
В одну субботу на дворе в «Викснах» остановилась легковая машина. Алиса думала, что приехал Дронис, обещавший посмотреть ее пчел. Одно семейство стало чахнуть, и Алиса не знала, в чем беда. Она было уже потянулась за дымарем, но тут заметила машину, правда более яркую, чем у Дрониса. Из нее вылезли незнакомый мужчина, молодая женщина, а за ними выбрались две девочки. И только тогда Алиса сообразила, что приехала Ливия.
После неудачной попытки остаться в «Викснах» Ливия решила начать новую жизнь среди людей, ничего не знающих о ее матери, отце, и уехала в какой-то видземский город, устроилась на работу на ткацкой фабрике и поступила в вечернюю школу. Постепенно Ливия пришла в себя, свыклась с новыми жизненными условиями, все активнее включалась в общественную работу. Получив среднее образование, стала заочно изучать историю. Вскоре ее выдвинули в секретари комсомола. Ливия уже пять лет была замужем за инженером, работавшим в «Сельхозтехнике», воспитывала двух дочек.
На праздники Ливия присылала Алисе открытки и каждый раз на обороте в нескольких строчках сообщала о переменах, происшедших за «очередной отчетный период». Таких открыток Алиса накопила довольно много, хранила их в коробке из-под печений и не раз перебирала и перечитывала. Но не видела Алиса Ливию двенадцать лет.
— Ой! — растерянно воскликнула Алиса.
— Не ждали?
— Совсем не ждала.
Ливия познакомила Алису с мужем и дочками. Это вообще было ни к чему, так как Алиса не только знала, что старшая — Анитра, а младшая — Санта, что Анитре четыре и Санте два с половиной года, но помнила, в какой день каждая из них родилась.
— Это тетя Алиса, которая присылает вам в день рождения открытки.
— Ты ведь могла написать! А то у меня и дома не прибрано, и…
Ливия погрузнела, как это и полагается взрослой, зрелой женщине, лицо казалось более угловатым, и совсем другими стали у Ливии манера разговаривать и выражение глаз. В чем именно дело, Алиса сказать не могла, но чувствовалось, что перед ней уже не та Ливия, что когда-то, потрясенная и растерянная, бежала от подлости, лжи и горькой правды.
Девочки были бойкие, ласковые и сразу сдружились с Алисой. Ливия помогала готовить ужин, рассказывала про свою жизнь, спрашивала о гракских знакомых. В общем, приятно проводили время. Когда приехал Петерис, все сели за стол. Петерис с мужем Ливии увлекся разговором о технике, колхозах, обработке земли, праздничное настроение не испортилось и оттого, что Петерис был небрит.
На другой день гости решили съездить в Граки, а затем отправиться домой.
— Мама знает, что вы приедете? — спросила Алиса.
— Мы к ней не зайдем. Только проедем через имение. Хочу показать им домик садовника.
— А маму?
— Нет.
Алиса слегка прикусила губу, как обычно, когда должна была взять себя в руки или на что-то решиться.
— Ливия, детка, все же зайдите к ней!
— А если она окажется пьяной? Не хочу, чтобы у мужа сложилось такое плохое впечатление. Уже не говоря о детях.
— Да разве муж не знает?
— Знать — это одно, а увидеть собственными глазами — совсем другое.
— Тогда сходи одна!
Ливия помрачнела.
— Я не понимаю, почему вы всегда ищете компромисса.
Алиса не знала, что такое компромисс, но не стала спрашивать об этом.
— Раз ты так не хочешь…
— У вас не хватает гордости. Этим вы и себе испортили жизнь. Никогда не умели в нужную минуту ни решиться, ни защитить свое убеждение. Бороться с обстоятельствами, стать на свой путь.
— Возможно.
— Простите, что я говорю так, но вы вынудили меня к этому.