– Вам знаком этот человек?
Я посмотрела туда, куда он указывал, и увидела спокойно и ровно сидящего Артема. Боже мой, как я обрадовалась. Как я была счастлива. Я просто вся светилась от счастья. Радостно кивая, я даже сделала шаг к нему, но офицер остановил меня жестом и, протянув листок, сказал:
– Прочтите, и подтвердите или дополните личные показания этого офицера северной Руси.
Я внимательно читала то, что соизволил написать сам о себе Артем и только вернув, пожала плечами, глупо улыбаясь:
– Я половину этого не знала… или даже больше. Он просто Артем… Человек, давший мне свой дом для жилья. Да. Он, наверное, первый помощник Василия. Он хороший командир, но он хороший человек. Он, правда, хороший человек. Вы не верите мне. Но лучше него я мало встречала людей. Поверьте мне… Он бывает груб, но он добрый…
Не выдержал первым именно Артем. Он усмехнулся и, обращаясь ко мне, сказал:
– Сашенька, успокойся. Веди себя… что ли спокойно. Просто отвечай на вопросы офицера.
Я чуть не плакавшая от непонятного счастья, мгновенно разозлилась и, не знаю, как не выпалила ему, мол, ты еще снова скажи не скулить… Но я сдержалась поджала губы и молящее посмотрела на офицера шрама.
А тот, спрятав листок в аккуратную папку, сказал:
– Ну, у меня нет оснований вам не доверять. Ваше описание достаточно подробно. На ваш счет довольно точные инструкции. Доставить, обеспечить безопасность. А так как вы сами вышли на контакт с нами, то думаю на это есть веские причины, о которых я знать не хочу. Пусть разведка армии или генштаба разбирается, если вы их сотрудник…
– Нет, я не сотрудник. Я был и останусь преданным своей Родине. Преданным делу восстановления своей страны… – сказал жестко Артем, наверное, чтобы у шрама было понимание. – Эти переговоры инициированы не мной, я лишь больше подходящая для них персона.
– Хорошо, хорошо… – сказал как-то устало шрам. – Только не говорите что у нас с вами родины разные и что мы в отличии от вас желаем стране зла… Хорошо? Вот и отлично. Не надо в балаган все это превращать. Сейчас я дам вам конвоиров, и езжайте в город в армейскую разведку. Там они разберутся, куда вас там. Девушка поедет с вами. У нее такие влюбленные в вас глаза…
– Без пошлостей, штабс-капитан. – Жестко попросил Артем. – Я женат.
– Тогда прошу прощения. У самого жена осталась дома. С ребенком. У вас есть дети майор?
– Пока нет. Надеюсь, выиграем войну тогда и детьми займусь…
Вздохнув, шрам сказал конвоирам:
– Обоих в разведку армии. На девушку сопроводительный материал не даю. На словах передадите дежурному, что была задержана в районе боевых действий, претензий к ней у полковой разведки нет. Пусть определят сами, куда ее на юг или в ее деревню тут недалеко. Сам я не хочу по гражданским принимать решение.
Нас вывели на улицу и, не дав даже надышаться, усадили на заднее сидение одного из внедорожников. Вместе с нами там же уместился конвоир и еще двое заняли места спереди.
Дорога была долгой. Мы плутали караваном из трех внедорожников по проселочным дорогам и меня, не выспавшуюся, откровенно укачало. Медленно я проваливалась в сон, иногда резко раскрывая глаза и пытаясь понять, где же мы. Видя мои страдания, Артем сказал:
– Сними куртку, а то спаришься. Клади ее мне на колени и сама ложись головой. Поспи. Нам еще долго кататься тут.
Я так и сделала. Только я улеглась и прониклась теплом близкого тела Артема, как меня немедленно сморил сон.
Только въезжая в город со словами, "Малая, просыпайся", Тёма разбудил меня и помог надеть изрядно помятую куртку.
– Не называй меня "малой". – Попросила я спросонья.
– Почему? – Удивился Артем, и даже конвоир внимательно прислушался.
– Просто не называй. – Потребовала я. – Мне не нравится.
– Ааааа. – Загадочно протянул Артем и, кажется, все в машине улыбнулись.
В городе нас обоих доставили в разведку армии, где Артема увели куда-то, а меня оставили в коридоре под охраной автоматчика. В который раз я чувствовала себя важной персоной, которую в ее пятнадцать лет отдельный стрелок сторожит. Хотелось улыбаться да обстановка и настроение были не лучшими.
Артема долго не было. Он так и не появился когда в коридоре ко мне подошел офицер со стаканом чая, оглядел и, кивнув, сказал чтобы я шла за ним.
В кабинете он протянул мне бланк и сказал:
– Автобиографию вашу и подробно как попали к партизанам… пишите. Здесь садитесь и пишите.
Я уже столько времени не держала ручку в руках, что поначалу мой, когда-то красивый подчерк был настолько корявым, что я устыдилась за него. Но немного времени спустя рука привыкла к толстой ручке и я стала писать быстрее и красивее. Исписав предложенные мне три листка, я попросила еще и снова офицер, откровенно скучавший, протянул мне тоненькую стопку листков. Я и их заполнила. Офицер удивленно протянул мне следующие и только тогда спустя наверное, часа три я вернула ему свою рукопись.
Он немедленно сел ее читать. Бесстрастно, без вопросов он осилил мою писанину и, отложив ее в сторону сказал:
– Хорошо Александра. Сейчас я тебе дам бумагу, с которой пойдешь в мэрию. Тебе выпишут бумаги. Потом оттуда тебя уже сами решат куда направить. Либо здесь останешься, либо на юг, у нас много работы для местных, либо вернешься в эту непонятную деревню…
– А можно мне с Лидером встретиться? – спросила я наивно.
– Это не в моей компетенции. – Ответил офицер, и я больше показательно, чем на самом деле, загрустила. – Но он еще в городе. Сама, если хочешь, просись к нему на аудиенцию. Он каждый день собирает людей в Управе.
– А тот офицер глядящих, что со мной приехал… – спросила я не зная как завершить предложение.
– На его счет все инструкции у нас есть. Он-то как раз поедет на встречу с Лидером. Администрация Морозова подтвердила желание Лидера встретится и поговорить с ним.
– А можно я с ним?
– На каком основании? – Спросил, хмыкнув, офицер.
– Ну, мне очень надо! – взмолилась я.
– Девочка, здесь не твои приятели по интернату… или где ты там жила. Здесь штаб армии. И твое "очень надо" здесь никого не волнует. – сказал он укладывая мои письмена в какую-то папку. Подняв взгляд на меня, офицер сказал: – И смени одежду или спори нашивки и погоны.
– Не буду. Это одежда того офицера. Артема… – буркнула я.
– Тогда тебя будут с завидной периодичностью снова доставлять в комендатуру, а оттуда к нам. И когда нам это надоест, мы тебя отправим на юг уже сами. – Спокойно сказал офицер. – Давай не выпендривайся. На вот тебе ножницы, давай срезай прямо при мне.
– Не буду! – упрямо повторила я, и посмотрела на него исподлобья. – Это одежда Артема. Я как ее взяла, так и верну.
Офицер, усмехнулся и сам с ножницами поднялся и подошел ко мне. Взялся за погон и собирался его уже отрезать, но я отшатнулась на стуле, поднялась и вырвалась из его рук.
– Не трогайте! Это не ваше! Это не мое. Я обещала вернуть в целости и сохранности!
Офицер тяжело вздохнул и спросил:
– Кто он тебе? Этот майор?
– Друг. – Уверенно заявила я, и соврала с глупым намеком: – Очень близкий друг.
– Он что извращенец? – усмехнулся офицер.
Я разозлилась. Я очень разозлилась на эту усмехающуюся рожу:
– Не ваше дело! Не трогайте меня. Дайте мне с ним увидеться. Я должна быть с ним. И Лидер меня знает лично! Он ждет меня вместе с ним! – Меня откровенно несло. Такую чушь я молола там, что даже офицер перестал улыбаться. А я, в конец, охамев, перешла в наступление: – Если вы не позволите мне быть с майором, если я не смогу увидеть Лидера и пояснить ему ситуацию, то именно вы будете в этом виноваты. И поверьте, вас накажут! Именно вас, за вашу нерасторопность. Именно вы должны были проконтролировать чтобы Артем попал на встречу к Лидеру и именно вы будете виноваты, что Морозов не получит важных для этой встречи данных…
Офицер задумался. Он мне еще не верил, но и ножницы отложил, слава Абсолюту. Сев обратно и морщась от моего крика, он сказал жестко:
– Сядь. Сядь и не вопи. Подумают, что я малолетку с пристрастием допрашиваю. Ведь никто не додумается, что эта малолетка меня здесь запугивать пытается.