Шердаков нервно сглотнул.
— Ваши выводы ошибочны. Я только хотел узнать, нет ли у вас каких-либо предположений на этот счет…
Последние слова капитан уже пробормотал. Под пристальным, пытливым взглядом собеседницы он стал медленно покрываться красными пятнами, проступившими даже на носу. В помещении вдруг стало очень душно Шердаков расслабил узел галстука и расстегнул воротник рубашки Эмма Блиссова предложила ему носовой платок. Капитан вежливо отказался и с задумчивым видом стал листать свой блокнот, словно рассчитывал обнаружить там что-то новое и чрезвычайно важное.
— Вот видите, — сказала Эмма Блиссова и покачала головой. — Я не ошиблась. Вы там, у себя, почему-то считаете что мы способны поверить во все что угодно.
Шердаков оторвал взгляд от блокнота, затем схватил со стола спички и нервно закурил сигарету.
— И последний вопрос, — неожиданно громко произнес он. — Вы ничего не слышали этой ночью?
— Нет. Вчера был такой трудный день. Я очень переволновалась и перед сном приняла снотворное. Меня разбудила горничная. Мне очень жаль.
— Мне тоже. Тем не менее благодарю вас за оказанную помощь. Если вас не затруднит пригласите ко мне доктора Энского.
Эмма Блиссова понимающе улыбнулась.
— Вы намерены допросить всех? Как это верно! Нужно найти противоречия в показаниях подозреваемых и, не давая им возможности опомниться, изобличить убийцу.
Она вышла Шердаков с грустью посмотрел ей вслед.
— У вас ничего не болит? — спросил Энский, входя в гостиную и устраиваясь в кресле напротив капитана. — Выглядите вы неважно. Но, думаю, это вполне объяснимо. Любой на вашем месте чувствовал бы себя не самым лучшим образом. На меня тоже это убийство произвело тягостное впечатление.
— Вы хорошо знали полковника? — Шердаков лишь мельком взглянул на своего нового собеседника, но впечатление о нем у него тут же сложилось. То, что Энский угнетен случившимся, можно было сказать с большой натяжкой. Но он врач. К людскому горю, вероятно, успел привыкнуть. Если это вообще возможно.
— Мы все неплохо знали Можаева. Он был весьма любопытной личностью. Вел себя словно заговорщик. Часто уединялся с кем-нибудь и секретничал, разговаривал недомолвками. Очевидно, у него это было в крови. Он любил окружать себя тайной. Напускал туману и наслаждался произведенным эффектом. Да, все это было бы забавно, если бы не закончилось столь трагично.
— Кто, по-вашему, мог его убить?
— Не знаю, а предполагать не берусь. Подозрение — въедливая вещь. Пусть уж оно ни на кого не падает.
— Может быть, полковник говорил о том, что его тревожит?
— Его пугала сама атмосфера в доме.
— Привидение? — осторожно спросил Шердаков. К его удивлению, Энский пожал плечами.
— И это тоже. Иначе чем можно объяснить, что горло ему перерезали именно на третьем этаже? Подняться туда в ночное время осмелится далеко не каждый.
— Н-да, — задумчиво протянул Шердаков и какое-то время молча курил.
Энский не сводил с него настороженных глаз. Забросив ногу на ногу, он нервно покачивался в кресле, затем вдруг стремительно встал.
— У вас есть еще ко мне вопросы, капитан?
Шердаков вскинул голову.
— Да, конечно. Почему вы встали? Садитесь, пожалуйста.
Энский нехотя подчинился.
На устах капитана появилась улыбка.
— Мне кажется, доктор, вы считаете убийство Можаева делом рук кого-то из жильцов. Или я ошибаюсь?
— Вы правы. Мы с Холмовым действительно сделали такое предположение. Правда, мы не исключаем возможности, что у убийцы может быть сообщник.
— Очень любопытно. Не могли бы вы изложить мне ход ваших мыслей?
— После совершения преступления у убийцы практически не было шансов покинуть дом незамеченным. Дверь была заперта, окна тоже. К тому же неясно, как неизвестный мог проникнуть в дом, не поднимая шума.
— Второго выхода в доме нет?
— Нет. Есть, правда, дверь на террасу, но и она запирается.
— Кто-то мог случайно оставить ее открытой?
— Что ж, и такое возможно.
Мужчины обменялись взглядами.
— Я бы хотел знать, что вы думаете о происшествии в горах? — спросил Шердаков.
Энский растерянно улыбнулся.
— Вы так неожиданно меняете направление разговора… Кличев был очень неосторожен.
— Несчастный случай?
— В этом нет никаких сомнений. А вы усматриваете связь с убийством Можаева?