Я вздохнул, потребовал:
— Нефрит Пиатрия.
Управляющий засуетился, выложил на стол потускневший кругляш с трещиной, осторожно толкнул к краю. Я сгрёб его, спросил Седого:
— Слышал, что некоторые нефриты могут показать последние мгновения жизни. Этот из таких?
— Да. Дай сюда.
Седой сжал нефрит, взгляд его застыл. Спустя пять вдохов он буркнул:
— Ничего. Он ведь снял свою часть, когда началось Бедствие. Из кисета много не покажешь.
Я стиснул зубы на миг, кивнул и принялся задавать вопросы управляющему дальше.
Про дела в городе он тоже знал немало.
Да и дело было такое… громкое. Ян, оказывается, начали с того, что подняли шум среди жителей города, пришли к главе Кулаков с немалой толпой за спинами стражи. Кулаки сначала всё отрицали, клялись в неведении, обвиняли Дамзора в самоуправстве и прочее. Я-то знал правду, а вот толпа — то верила Кулакам, то верила Ян.
Кулаки начали понемногу уступать, но упёрлись на том, что выплатят виру за нападение на людей Ян, не более.
И в это время из зоны запретов выбрались сбежавшие от Бедствия. Те немногие, что имели нефриты голоса, послали весть своим старшим. И ладно бы только сообщения о Бедствии, но и обвинения. Выжившие Ян, как бы не те, которых я видел перед тем, как остаться, обвинили Сестёр в том, что те не чистили свои территории от големов, а затем и спровоцировали Бедствие.
Сёстры в долгу не остались и обвинили в этом уже самих Ян. И им поверили уже больше, потому как именно Сёстры потеряли всех, кто работал там, где полыхнул шар Бедствия.
В городе поднялся плач и рыдания. Сёстры были большим союзом, у них многие служили, немало и вольных идущих брало у них контракты на поиски, тысячи людей в городе осознали, что потеряли своих близких.
К этому времени до города добрались немногие выжившие в Бедствии и начали рассказывать о нескончаемых ордах големов, которые словно копились все четыре сотни лет с момента Падения Бедствия.
Обвинения пошли по кругу, с живыми-то свидетелями, вспомнили о Пепельных, которые тоже каким-то образом оказались на чужих землях, заговорили о совсем уж старых делах и обидах, а затем, затем в городе вспыхнули схватки.
Сейчас город разделился на три части. Территория Ян, территория Кулаков, Сестёр и их союзников, территория Пепельного союза и его союзников.
Седой хмыкнул и сообщил мне:
— Слишком незначительный перевес по силам. Нам стоит присоединиться к одному союзу, сильнейшему, иначе они будут спорить за старшинство и терять наше время.
Я уточнил:
— К Кулакам?, — едва Седой кивнул, напомнил ему. — Несколько Кулаков видели эту маску и могут сообщить, что я пришёл извне города, не получается по времени…
Седой не дал мне даже договорить:
— Да плевать. Кто будет вникать в такие мелочи? Если они вернутся в город и увидят тебя, то будут молчать, как рыбы.
Я не был в этом уверен, но спорить не стал.
— Да и вообще, опасность опознания грозит тебе в любом случае и в любом союзе. Хотел её избежать, следовало убивать тех младших, а не тренироваться на них и выворачивать их кисеты.
И снова я промолчал.
Едва мы покинули поместье Пиатрия, как за ближайшим поворотом Седой опустил меня на землю, криво усмехнулся:
— Ну что, малец, момент истины?
Я, погруженный в свои мысли, не понял его, переспросил:
— Что?
— Как что? Я к Кулакам. Один. Ты тоже остаёшься один. Если надумал расстаться со мной и не присоединиться к Ордену, то самое время тебе уйти прочь, пока я не могу приставать с невестами.
Я, только что представлявший, как буду вести разговор с Кулаками, обдумал и слова Седого. Пройти напрямую к порталу, прокрасться вплотную или вырубить всю охрану, проверить, наконец, возможности кольца с драконом, и даже если ничего не получится, то просто воспользоваться самим порталом и уйти отсюда. В любое другое место Пятого пояса, тем более что время с Седым не прошло даром и я неплохо уже представлял, где получше, чем в землях Ян.
Я всё это обдумал, представил, вспомнил кое-что прошлое и тряхнул головой:
— Я чую в твоих словах страх Седой, — скривил губы в ухмылке. — Что, чуешь, что слабоват и только на меня рассчитываешь в возвращении своих вещей? Так, может, и не мне нужно присоединяться к Ордену, а тебе пойти со мной в один из десяти кланов?
— Страх? Малец, ты ври-ври, да не завирайся. Я не боялся даже тогда, когда Дамзор сообщил мне, что тащит меня к Алым Пикам, чтоб у этих ублюдков сектанты в родне нашлись. Десять кланов, десять кланов, — Седой явно передразнил меня, а затем вдруг начал сыпать ругательствами. — Да чтобы Беург подавился и помер на глазах всех своих любовниц, да чтобы Проут глаза, наконец, открыл и обнаружил, что половина детей не от него, да убился от злости, да чтобы гарховым Уш кинули, наконец, кость и дали право действительно десятым кланом именоваться и чтобы им тут же в горло вцепились Маурт.