Через пару часов ничегонеделания, заполненных планированием своей дальнейшей жизни в новом для меня мире, я увидел по внешним камерам бота приближающихся ученых, которые на пару несли какой-то огромный сейф. Тут же со мной связался один из ученых, сделав звонок на нейросеть, запросив открытие десантной аппарели — слишком уж крупный артефакт.
Наконец артефакт оказался в «десантном» отсеке. Я заблокировал все аппарели и двери, приготовившись отчаливать.
— Отчаливаем, господа? — спросил я, вызвав на связь Керта Оука и Гарта Лота.
— Да, отчаливаем… Только артефакт поставим в комнату.
— Нет, — просто ответил я, абсолютно равнодушным тоном. Все чувства вопили: «Остановись! Что ты творишь!?» Сердце гулко бухало в груди, а руки мелко подрагивали. Что мне будет за пререкания и отказ сотрудничать с этими учеными? По правде — было страшно. Не хватало ещё проблем заполучить…
Я отправил запрос диспетчеру на отлет со станции.
— В каком смысле «нет»? Пилот, что вы творите!? — более молодой Керт Оук начал закипать, — Откройте. Дверь.
— Согласно закону, я имею полное право не допускать на корабль посторонние вещества, предметы, артефакты и прочее. Потому оставьте артефакт в отсеке. — такой закон был, спасибо инструктору, с которым проходил аттестацию на пилота — Пройти можете только вы, — произнес я максимально холодным тоном, внутренне мандражируя. Необходимо смягчить слова, чтобы не злить собеседников…
— Поймите, я не имею ничего против вас, — вставил я ещё до того, как Керт начал что-то отвечать. — Просто таковы законы, а я опасаюсь за свою жизнь. Приближать к себе, быть может радиоактивный артефакт… довольно неприятная вещь.
— Он в контейнере, — буркнул Керт, уже не так уверенно. Судя по тому, что артефакт в контейнере — он радиоактивен. Видимо, мне удалось переубедить твердолобого ученого. Он согласился с доводами.
По камерам я видел, что Гарт наклонился к уху своего напарника и что-то тихо произнес.
— Ладно, пилот, вы в своём праве. Пусть артефакт останется в отсеке, — сказал он, распрямившись.
— Хорошо, ставьте контейнер и проходите, — я разблокировал двери, а сам начал вылет, благо разрешение только-только пришло.
Как только мы вылетели за пределы искусственного гравитационного поля, на миг я ощутил невесомость. Скорее не физически, а духовно, а через миг включилась аппаратура бота, управляемая быстро реагирующим на изменение ситуации ИскИном, и гравитация пришла в норму. Только какая-то не такая. Словно давление с плеч упало, груз сбросил, который и не ощущал, когда попал в пределы этой станции. У них тут гравитация сильнее, что ли, на станции? Зачем?
Дело в том, что на моём корабле гравитационный стандарт, потому я к нему привык. Следовательно, у них, на станции, выше стандарта… Теперь в путь. Пусть не домой, но на станцию, ставшую мне почти как дом.
Путь, занявший пять дней, завершился для меня в полдень по внутрикорабельному времени. Как только я вышел возле станции «Лакура», тут же связался с работодателем, Лераном Сайтом, запросив площадку на станции, куда я мог бы причалить и сдать ученых с их артефактом.
— Здравия, — кивнул я в знак приветствия Сайту, который лично пришел встречать ученых.
Собеседник расплылся в улыбке: — Как прошел полет? Никаких накладок? Вам, кстати, причитается две тысячи…
— О… Никаких накладок, всё нормально. Я довез их до шахтерской станции… — Я сделал паузу. Мне на счет тут же пришло две тысячи кредитов. Улыбнувшись, я добавил: — и они наняли меня на новую работу, довезти их обратно. Поскольку работодатель вы, я бы хотел получить за свою работу вознаграждение от вас.
Я мысленно усмехнулся. Ну, только попробуй зажать кредиты. Тогда в ход пойдет тяжелая артиллерия, в виде записи с нейросети.
— О… я боюсь, вы не так поняли… — мягко начал Леран.
— Стоп-стоп-стоп, — прервал его я, — Мне скинуть вам запись с нейросети? Вы прямо сказали мне, что ученых необходимо доставить на шахтерскую станцию. Об обратном направлении речи не было!
Гарт Лот, наблюдавший за погрузкой артефакта в специальный грузовой кар, со старческой усмешкой положил руку на плечо Лерану и что-то тихо произнес. После чего развернулся и сделал вид, что вообще не слушает наш разговор. Ага, конечно!