- А проиграть не боишься? – он усмехнулся, заметив, как лицо девушки тут же приобрело выражение, которое сложно охарактеризовать как-то иначе, кроме как словом «вызов», – Один раз я тебя уже победил…
- То были карты! – уверенно заявила девушка, но тут же нашлась, чем ответить, – зато спор с гитарой ты проиграл!
- Один-один, – согласно кивнул Эдвард, – Хочешь узнать итоговый результат?
- Хочу, – с вызовом заявила девушка, – И если я выиграю, ты выполнишь мое желание, договорились?
- Договорились, – Эдвард кивнул, – А если я выиграю, тогда что?
- А ты не выиграешь! – девушка снова брызнула ему в лицо водой, после чего сразу же поплыла к дальнему берегу, широкими гребками пуская волны по всей поверхности лесного озерца.
Эдвард мог бы у нее выиграть, появись такое желание, пусть и не был таким мастером плавания, но усиленные сердце и легкие, а также тренированные мышцы давали ему ощутимое преимущество перед этой хрупкой девушкой. И все же держался позади, отставая чуть больше, чем на полкорпуса. До того берега Алиса доплыла довольно бодро, но на обратном пути уже начала выдыхаться, замедляя темп и если в начале у нее были широкие гребки и пенившейся след, разгонявший плавающие в воде травинки, то ближе к концу Эдвард уже просто надеялся, что у девушки хватит сил доплыть самостоятельно. Израсходовав все силы еще на первом рывке, к концу Алиса совсем выдохлась, тяжело дыша и продолжая плыть с большим усилием, но, к счастью, оказалась крепче и настойчивее, все-таки закончив дистанцию. Только выбравшись из воды, буквально повалилась на траву узкого пляжа этого озерца, дыша тяжело и часто.
Эдвард вышел на берег секунду спустя, глядя на невероятно довольное лицо своей возлюбленной и улыбаясь. Она искренне радовалась своей победе, а видеть ее счастливой для него было куда большей наградой, чем все остальное.
- Я выиграла! – довольно сообщила девушка, даже не поднимаясь с земли, но все же одарив его гордым взглядом, – Два-один в мою пользу!
- Поздравляю, – опустившись рядом с ней на траву, кивнул он, но потом, подумав, лег рядом. Девушка этим сразу же воспользовалась и положила голову ему на плечо. Обняв ее, он усмехнулся, – Ну, теперь ты имеешь право на приз.
- Мое желание, – согласилась девушка, повернувшись набок и встретившись с ним глазами, – только прежде, чем ты его услышишь, я хочу, чтобы пообещал, что выполнишь его.
- Это тоже уже можно рассматривать как желание, – серьезнее ответил Эдвард, обняв ее за плечи, – но, Небеса с тобой, обещаю, что выполню, если, конечно, это и вовсе будет в моих силах. Солнце на небо не вызову…
- Что? – девушка не поняла и посмотрела на него удивленными глазами.
- Не бери в голову, старая присказка моей родины, – он погладил ее по волосам, – Так говорят, когда у тебя просят сделать что-то невозможное.
- А, нет, у меня все проще, – Алиса улыбнулась, – Эд, тогда мое желание такое… Я хочу, чтобы у меня от тебя что-нибудь осталось…
- Прости? – Эдвард не совсем понял, что девушка имеет в виду, и теперь уже была его очередь возвращать Алисе удивленный взгляд.
- Ну, я все думаю о твоих словах, что может оказаться и так, что ты не сможешь уехать вместе со мной… что ты должен вернуться к себе… – засмущалась девушка, а на щеках у нее снова появился столь милый его сердцу румянец, – Вот давай тогда чем-нибудь обменяемся на память, чтобы это не осталось просто счастливым сном, ладно? Чтобы я помнила, что ты был на самом деле…
Эдвард прижал девушку к себе, и секундная пауза в диалоге завершилась поцелуем. Он даже порадовался этому моменту, поскольку Алиса не могла увидеть слезинку, выкатившуюся у него из глаза. Всего лишь сон… Неужели это тоже для него останется лишь сном? Тускнеющие воспоминания, за какие будет цепляться, несмотря на то, что с каждым новым днем они будут все слабее и слабее, пока, в конце концов, окончательно не вытрутся из его памяти, оставив после себя лишь то необъятное чувство пустоты в душе. К нему уже успел привыкнуть, и оно лишь недавно затянулось, когда оказался рядом с этой девушкой, в этом маленьком счастливом мирке под названием «Совенок», под теплым летним солнцем, в атмосфере дружбы и любви, какой никогда и не знал вовсе.
- Конечно, я что-нибудь придумаю, – пообещал Эдвард, – Только… Алиса… – посмотрев в ее яркие янтарные глаза, он с трудом сдерживал в себе желание разрыдаться как маленькая девочка. Не мог даже представить себе, каково будет ему жить дальше, оказавшись снова одному, без этого рыжего чуда, изменившего его сильнее, чем любые испытания и препятствия, прежде выросшие на его жизненном пути. Девушка ждала окончания фразы, и все-таки выдавил из себя, – Я тоже хочу, чтобы ты мне что-то оставила на память. Когда мы встретимся снова, то верну тебе…
- А я тогда верну тебе твой подарок, – улыбнулась Алиса, – обещаю.
Они еще некоторое время лежали на траве, разглядывая яркое голубое небо над головой, по которому медленно проползали большие белые облака. Фантазия девушки оказалась куда живее и плодотворнее, чем Эдвард мог подумать, и зачем-то заставляла его отгадывать, на что похоже то или иное облако, но его мысли все же отличались от того, что мог представить себе любой другой пионер этого лагеря. Какие образы мог узнать в кучерявых полосах белого тумана, собиравшихся в тучи на высоте нескольких сотен метров от поверхности, человек, всю свою жизнь проживший в мире, лишенном света, состоящим из развалин и голых камней? Всю свою жизнь посвятивший войне и служивший смерти как один из самых прилежных слуг, отказавшийся от собственной души, и чьи фантазии ограничивались тактическим и стратегическим планированием будущих операций. Для него это были всего лишь клочья тумана, не имеющие четкой формы, но Алиса как-то умудрялась увидеть в них различных животных, какие-то машины и даже людей. Конечно, он смеялся, когда она ему доказывала, что вот это облако похоже на какого-то медведя на четырех лапах, объясняя, что вот эту часть впереди можно назвать головой с закрытой пастью, а в конце две стоявшие близко друг к другу лапы. И Эдвард не спорил, всякий раз соглашаясь, но когда его пинали локтем в бок и говорили, чтобы сам пытался что-то отгадать, никак не мог разглядеть на небе хоть что-то на что-то похожее, его фантазия впадала в ступор при подобном издевательстве. Мог разгадать замысел вражеского командования, просто прочитав предоставленные разведчиками данные, но никак не мог увидеть в очередном облаке, например, танк или автомобиль, не говоря уже о тех жутких мутантах, каких можно назвать фауной его родного мира.
С пляжа их согнало чувство голода, когда Алисы выразила желания, что сейчас можно что-нибудь перекусить. Сам он еще не был голоден, вчерашнего ужина было достаточно, но пожелание девушки необходимо выполнить. Конечно, завтрак они пропустили, равно как линейку и зарядку, вернувшись в лагерь, где уже установился все та же безмятежная атмосфера, немного взбудораженная только тем, что пионеры уже собирались к отъезду. Именно поэтому жилой сектор гудел как растревоженный улей, а на площади почти не было народа.
Видно, вожатая тоже нашла себе какое-то невероятно важное занятие, и их с Алисой скрытный забег до столовой остался никем не замеченным. Помещение уже пустовало, работники уже даже столы вычистили, но появление двух голодных пионеров, в последний день опоздавших на завтрак, их все-таки не удивило. Тем более, что в отличие от никому не известного Эдварда с весьма своеобразной известностью, полученной за эту смену, Алису, приезжавшую сюда далеко не в первый раз, знали и любили многие, так что без каких-либо вопросов согласились их накормить. Даже заново разогрели, а Эдвард, усадив свою подругу за стол, все обслужил и поблагодарил работников за то, что согласились их накормить.
- Нам вожатая задаст, – уверенно заявила Алиса, заканчивая с кашей, – Пропустили все, что можно, а у нее наверняка была какая-нибудь особенно крутая речь про последний день смены. Наверное, даже заранее ее писала, – от этой мысли Алиса фыркнула, стараясь подавить подкатывающий к горлу смех.
- Боишься? – поинтересовался Эдвард. Сам он от каши отказался, и сейчас жевал сдобную булку, запивая ее горячим чаем. Толстая повариха, у которой забирал тарелки, все причитала, что он слишком худой и зря только отказывается от каши, но перегружать себя он не хотел, а то ведь так действительно можно привыкнуть к полноценному трехразовому питанию.