Он снова вздохнул своими легкими. Воздух, даже пропущенный через систему фильтров боевого костюма, все равно остался холодным и свежим. Как только подключились зрительные контакты, то обнаружил себя стоявшим в небольшом переулке между небольшими домиками, запорошенном снегом, сейчас продолжающим падать с неба. Здесь уже успел наступить вечер, и работали уличные фонари, оставлявшие его переулок темным и безжизненным, яркими пятнами света расчерчивая лишь видневшийся впереди тротуар.
Первичный тест систем сообщил, что на нем облегченный вариант стандартного пехотного боекостюма, но с усиленным экзоскелетом и дополнительным модульным вооружением. На поясе даже висел его родовой клинок, но вот внешний вид костюма, как он обнаружил пару секунд спустя, оказался самым удивительным.
- Это же церемониальный доспех! – удивился Эдвард вслух, разглядывая тонкую декоративную резьбу с украшениями из золота и серебра, на перчатках и на поручах. Он надевал такой всего лишь несколько раз за свою жизнь во время наиболее важных торжественных моментов. Полностью боевая модель, но все же никогда не предназначавшаяся для настоящих боев. Наверное, демиург так не думал. И, самое главное, в правой перчатке у него была зажата та самая бумажка, какую когда-то ему дала Алиса, с номерами и адресами, но сейчас уже не была нужна. Он помнил эти дома, видел их уже в тех иллюзиях. Убрав бумажку в отсек на поясе, вышел на улицу, спугнув какую-то старую бабушку, испуганно отшатнувшуюся от закованной в броню фигуры высотой в два с половиной метра ростом.
Ему надо было в двор напротив, тот подъезд с квартирой Алисы помнил отлично, но в этот момент на выезде из двора показался уже знакомый черный джип, светя фарами прямо на него. И кинулся ему навстречу, не желая упускать свой единственный шанс.
Машина вряд ли весила больше пары тонн, но успела разогнаться, когда кинулся прямо ей под колеса. Визг тормозов раздался одновременно с громким ударом и звуком ломающегося металла, когда Эдвард двумя руками остановил автомобиль, разбив фары и смяв решетку радиатора. Моментально настроившийся на изменение освещения визор шлема отлично показывал ему напуганные лица сидевших в салоне четверых мужчин.
Водитель прямо перед ним во все глаза смотрел на металлическую фигуру, державшую его машину, и почти сразу же мотор взвыл еще сильнее, набирая обороты, а колеса закрутились на месте. Только сдвинуть с места боевой костюм все же были не в состоянии, а у Эдварда не было никакого желания к длительным переговорам. Размахнувшись, перчаткой левой руки проломил решетку радиатора и воткнул бронированный кулак глубоко в двигатель, разрывая его движущиеся части на куски. Внутри что-то громко хлопнуло, и машина окончательно умерла.
Не теряя ни секунды, вытащил руку обратно и подошел к водителю. Тонкий металл двери смелся под пальцами боевого костюма, и следующим движением сорвал ее с петель, отбросив в сторону. Замерший от ужаса человек за рулем не успел даже ничего сделать, когда Эдвард вытащил его из салона и бросил на асфальт. Только успел закричать, прежде чем ему на голову опустилась металлическая подошва сапога доспеха. Черепная коробка лопнула под ударом, разбрызгав содержимое во все стороны.
Сидевший рядом с водителем пассажир все-таки успел отреагировать и выхватил пистолет, выстрелив Эдварду в голову, и пуля со звонким звуком отскочила от внешнего забрала. В ответ он протянул левую руку, активируя модульный дробовик на поручи, тут же рявкнувший зарядом с разрывной шрапнелью. Неудачливого стрелка грудой мяса вынесло вместе с дверью на улицу, впечатав в стену дома напротив.
Правую руку Эдвард протянул в салон, успев схватить за руку второго пассажира, тоже потянувшегося за своим оружием. Кажется, сразу сломал ее в двух местах, но этого было мало. Резко рванул к себе, ломая сиденье водителя и вытаскивая пойманного наружу. Тот закричал, но его крик захлебнулся в следующую секунду, когда, активировав штурмовые кошки на перчатке, сорвал с него лицо.
Последний из пассажиров, успел выскочить из автомобиля и броситься бежать, но, размахнувшись, Эдвард метнул тому в спину еще живое тело его товарища, сбив с ног. Упав лицом в лед, остался лежать, тихо постанывая.
- Подожди! Подожди! – Витя, а это именно он и оказался, истошно заверещал, когда Эдвард поднял его за шиворот, прижав одной рукой к стене дома. Если верить показателям датчиков тяжести в перчатке, то в этом бугае было не меньше ста двадцати стандартных килограммов. Сейчас же, с разбитым носом и залитым кровью лицом уже не выглядел так угрожающе, наоборот, паниковал и боялся, выставив перед собой трясущиеся руки, словно мог как-то Эдварду помешать, – Подожди! Чего ты хочешь?! Я все отдам! Машину? Забирай машину! У меня есть деньги! Я позвоню, сейчас все привезут!
- Медальон, – потребовал Эдвард, активировав внешние динамики. Судя потому, что понимал их речь, то мог говорить на ней снова, – Он не твой!
- Че? – Витя не понял, и тогда пришлось приложить его к стене еще раз, но теперь гораздо крепче, – А! Ты той девки что ли? На, вот он! – сразу же вытащил из кармана его подарок Алисе, – Как… на кой… Господи! Ты за этой девкой, что ли?! Боже! Боже, помоги! – он окончательно растерял остатки мужества, когда Эдвард осторожно взял медальон, положив в тот же отсек, что и бумажку с адресом, – Да кто ты такой…Господи… Да что же…
- Куда ее увезли? – потребовал Эдвард, – Отвечай!
- К Кобе он ее повез! К Кобе! Отель «Москва», ну тот, на площади Ленина! Там ее ищи! – заверещал Витя, почувствовав, как металлические пальцы на его шее начинают сжиматься, – Мужик! Я правду говорю! Да черт! Я не хочу подыхать!
- Веди! – Эдвард бросил его на асфальт перед собой, – Сейчас же!
- Ладно! Ладно! – Витя попытался подняться, – Мужик, я отведу! Только с условием… Господи! – Эдвард навел на него левую руку с активированным дробовиком. Как это оружие действует, уже видел, и ничуть не хотел на себе испытать его возможности.
- Условия у тебя таковы, – отчеканил человек в броне, – Либо ты выполняешь все, что говорю, либо я вырву тебе глаза. Веди!
- Ладно, – Витя снова весь сжался и нехотя, на подгибающихся и не слушающихся ногах пошел вперед. Оказавшись в такой ситуации, он даже не представлял, что можно делать. Разве что только звать на помощь, пусть даже и ментов, но при этом серьезно сомневался, что они смогут сделать хоть что-то против этой закованной в металл фигуры, остановившей их машину и перебившей троих его товарищей всего лишь за несколько секунд. Точно так же не хотелось водить его слишком долго, в угрозах о вырванных глазах после увиденного не сомневался ни секунды. Если бы только можно было позвонить, не вызывая сомнений этого человека, которому зачем-то понадобилась эта молодая наркоманка, то можно было бы устроить засаду. Только как позвонить, зная, что тот идет в шаге позади, громко топая по заснеженному асфальту.
Идти до нужного отеля долго, на машине можно было гораздо быстрее, но этому моменту охранник сына шефа был даже рад, поскольку двухметровая бронированная фигура явно должна привлекать к себе внимание, особенно в центре города, так что, может быть, его еще отвлекут, и тогда сумеет бежать.
Намеренно старался вести его по самым оживленным улицам, но в зимнюю ночь мало кто любит гулять, а проезжающие мимо автомобили намеренно ускорялись, когда водители видели идущую по тротуару фигуру. И все ближе подходя к площади Ленина, Витя, уставший, замерзший и побитый, все больше поддавался тихой панике, не зная, что делать. Может быть, для него все еще может обойтись, если сделает то, что этот человек просит.
- Вон здание отеля, – наконец, чуть больше, чем через полтора часа пешего хода по улицам, он показал на высокое здание отеля премиум-класса, полученного Кобой почти даром, где тот теперь устроил свою личную штаб-квартиру, контролируя все дела в городе, – слушай, я сделал все, что ты просил, отпу…
Договорить не успел, услышал только тихий металлический звук за спиной, а в следующую секунду обнаружив, как из его груди выходит тонкое лезвие клинка, почему-то чуть заметно мерцающее. Говорить уже не мог, разрезанные легкие быстро наполнялись кровью, только и получилось, что судорожно пару раз вздохнуть, прежде чем клинок выдернули обратно. Потеряв эту не самую надежную опору, рухнул лицом в снег.