Когда в первый день отбил ее у бандитов и вернулся с ней в эту квартирку, то обнаружил печальное финансовое положение и долги по всему, что только можно, особенно заметным были отключенное отопление. Так что той же ночью пришлось возвращаться в отель, проникать сквозь полицейское оцепление, выставленное вокруг здания как места преступления, и вскрывать бандитские сейфы. Как и рассчитывал, там оказались достаточные суммы, чтобы обеспечить им двоим пару лет безбедной жизни. И на эти же деньги им приходилось ходить по кафе, поскольку готовить Эдвард не умел, только зря продукты переводил, а у Алисы в ее состоянии не особо получалось. После первого посещения ближайшей столовой, которую девушка назвала «недорогой и хорошей», он наотрез отказался заходить туда снова, сказав, что если в лагере давиться местной стряпней приходилось по необходимости, то здесь, с присутствующими альтернативами, не позволит Алисе таким питаться. Потому выбирали что-нибудь из открытых новомодных кафе, где уже не жалел денег, откармливая девушку, чтобы та стала такой же здоровой и цветущей, какой запомнилась ему по лагерю.
- Нас там скоро узнавать начнут, – сообщила Алиса, с неохотой обратно забираясь под одеяло, – И долго ты вообще собираешься меня еще держать в таком постельном режиме?
- Пока ты не поправишься окончательно, – сказал он с улыбкой, – А до этого еще не скоро. Сама себя как чувствуешь?
- Нормально, – она обиженно надула щеки, но он только рассмеялся. В этот момент в дверь снова позвонили. Эдвард мысленно пообещал себе, что если это опять тот наркоман, то приведет свою угрозу в исполнение. Девушке надо было обрывать связи с той старой жизнью, которая чуть не привела ее к столь печальному концу.
- Я сейчас вернусь, – поцеловав ее в щеку, он направился к двери.
Только там оказался их соседка, жившая этажом ниже. Старая пенсионерка, с которой Эдвард познакомился на второй день своего пребывания здесь. С этой любопытной, но доброй и отзывчивой бабушкой встретился совершенно случайно, обратившись к ней первым по вопросу, где можно найти ближайший продуктовый магазин. Бабушка оказалась говорливой, но не впечатлительной, появление у ее соседки сверху молодого человека восприняла как нечто само собой разумеющееся, только удивлялась все время, что Эдвард так прилично выглядит и общается.
- Доброго вам дня, Зинаида Павловна, – кивнул он бабушке, открывая дверь и позволяя войти внутрь. Этот человек был одним из немногих, с кем успел познакомиться в этом новом, примитивном и жестоком, но столь родном из-за того, что здесь находился любимый человек, ради которого был готов пожертвовать и гораздо большим, – Чем обязаны вашему визиту?
- Милок, опять ты как-то не по-нашему разговариваешь, – покачала головой бабушка, осуждающе на него посмотрев, – не путай ты меня, старую. Я чего зашла… Опять, что ли, к Алиске приходили? Я хоть и глухая, но все слышала, – у Эдварда порой возникало ощущение, что старушке банально скучно жить одной в квартире, и последним ее развлечением стало наблюдение за его персоной, но вслух этого, конечно, говорить не стал, только кивнул головой.
- Приходил один… – добавил он сухо, по очереди протерев костяшки кулаков.
- Вот и я про то же, – довольно кивнула бабушка, – Слышала, как ты его выставил. А на площадке опять кровь… Ты его так отделал? Небось, опять внизу валяется? Как в прошлый раз?
- Ничего, поваляется и уползет, – Эдвард пожал плечами, – Прошлый как-то убрался ведь самостоятельно. И этот уползет. Остальное меня не волнует.
- А должно волновать, – наставительно сказала бабушка, – Вот окочурится один у нас в подъезде, милицию вызовут, тебя спросят. И что? В тюрьму садится из-за этого наркомана? Нечего тебе там делать! Да и Алиска твоя как тогда будет? Она только…
- Добрый день, Зинаида Павловна, – Алиса тоже показалась в коридоре, прислонившись к дверному косяку и слабо улыбаясь.
- Тебе тоже, – кивнула бабушка, отвлекаясь от Эдварда и переключаясь на его подругу, – Алис, как ты себя чувствуешь? Бледная прям вся, осунувшаяся…
- Хорошо, Зинаида Павловна, – девушка кивнула и снова улыбнулась.
- Вот послал Бог тебе счастье-то, Алиска, – бабушка снова покачала головой и посмотрела на Эдварда, – такого молодца себе нашла. Что он только нашел в тебе? Думала уже сама, что все, крест на девке ставить можно, так нет, появился этот твой ухажер, оградил от греха… Ты за него держись, Алиска, второго такого не найдешь.
- Держусь уж, – девушка позволила себе пошутить, – двумя руками прямо.
- Держится она, – Эдвард усмехнулся, – ложись лучше обратно в кровать. Зря только вылезла.
- Я и так весь день в кровати, – Алиса снова насупилась, но все же послушалась и снова исчезла в комнате.
- И ты за нее держись, Эдик, – напутственно сообщила ему Зинаида Павловна уже более тихим голосом, – Я уж не знаю, как вы с ней познакомились, но точно вижу, что она тебе нужнее даже, чем ты ей. Это я тебе как старая бабка скажу. Уж я то в своей жизни всего повидала!
- Что вы этим хотите сказать? – Эдвард подсознательно напрягся. Не прошла еще привычка сразу готовиться к бою, когда возникало какое-то непонимание.
- Глаза у тебя мертвые, – уверенно сказала старушка, ничуть не стесняясь, – Как у мужа моего, когда хоронила. Вроде человеческие, а внутри ничего нет. Пустота одна, сколько не смотри. И так все время. А вот стоит тебе только про Алису заговорить, как сразу оживают. Вот, опять, живыми стали, – бабушка усмехнулась, – Только ей ты и живешь, видно сразу. Досталось тебе, наверное, сынок, раньше. Не хочу даже и думать, что тебе вынести пришлось, чтобы тебя в тебе убило.
- Не стоит вам этого знать, – покачал Эдвард головой, не считая, что своим прошлым вообще стоит с кем-то делиться. Больше вероятность, что за сумасшедшего посчитают, чем поверят в правду.
- Сынок, а чего это у вас тут сгорело? – старушка повела носом и принюхалась, – Точно, горело же что-то. Стряслось что-то?
- Да ничего особенного, – Эдвард вздохнул, – обед я попытался приготовить. Эти… как их… макаронки…
- Макароны сгорели? – бабушка улыбнулась, – Как же ты умудрился, сынок? Забыл совсем про них, что ли? Или Алиска твоя проспала? Есть то теперь чего будете?
- Придумаем что-нибудь, – он безразлично пожал плечами, – Может, сходим куда-нибудь…
- Нечего вам по столовкам шляться, – заявила Зинаида Павловна, – Только желудок себе весь испортите помоями ихними. Милок, ты бы с Алиской своей ко мне бы зашел. Я как раз борща наварила. Настоящего, как муж мой любил. Хоть попробуешь, что такое борщ настоящий, твоя то небось готовить его не умеет…
- Зинаида Павловна, как можно, – Эдвард отрицательно замахал руками, – Мы сами как-нибудь разберемся. Все будет хорошо.
- Будет он мне отказываться тут, – буркнула старушка, поворачиваясь к дверям, – чтоб сейчас спускались, я пока тарелки достану.
- Хорошо, как вам будет угодно, – Эдвард сдался под таким напором и кивнул головой, – мы скоро с Алисой подойдем.
- Вот так и надо было с самого начала, – погрозила ему пальчиком Зинаида Павловна, – И улыбайся почаще. Нечего с такой постной миной ходить.
Закрыв за ней дверь, Эдвард только вздохнул. Все-таки удивительный этот мир. Вроде такой примитивный и злобный, со всеми этими мелочными склоками, глупыми границами, бандами и идеологиями, но все-таки какой-то добрый и светлый. Где вдруг совершенно незнакомый человек может предложить помощь только потому, что тебе она нужна, или же окажется, что о тебе волнуются те, кому до этого, казалось бы, не должно быть никакого дела.
- Ну как ты? – он вернулся к Алисе в комнату и сел к ней на кровать. Девушка тут же поднялась с подушки, подсела рядом с ним. Не долго думая, обнял ее, а она и не сопротивлялась, только устроилась у него на плече поудобнее.
- Нормально, я же уже говорила, – сказала она, уставившись взглядом куда-то вперед, куда-то в собственные воспоминания, – Только скучно немного все время так лежать… Знаешь, я не знаю, что ты мне там тогда впрыснул в кровь, но оно помогает. Меня даже не тянет, представляешь? А до этого ломало прям со страшной силой…