- Тогда в столовую? – повторил Эдвард, чувствуя душащее его ощущение неуверенности, противное и слабое, но от которого никак не получалось избавиться. Этот «Совенок» всего за полтора дня смог превратить его в тряпку, не способную контролировать свои эмоции, но игра здесь шла против всяких привычных Эдварду правил, действуя хитро и исподтишка, надавливая на уязвимые точки и используя против него самые глубоко запрятанные уголки его собственной души.
- В столовую, – кивнула Алиса, смущенная не меньше Эдварда и лишь изредка бросая на него странные взгляды, о каких он сейчас не хотел задумываться, банально боясь тех выводов, к каким мог прийти. Он отвык от страха, смерть и страдания его не страшили, ни одна тварь из тех, с какими уже приходилось встречаться, живая или мертвая, напугать его не могли, но страх перед тем, какие эмоции испытывает рядом с этой девушкой, захлестывал его с легкостью. То, что сейчас произошло и его собственные ощущения можно описать с позиции логики и здравого смысла, но вот хотел ли он это делать? Или же пускай все остается так, как есть: детская наивность всего происходящего, словно в первый раз, когда только еще начинаешь осознавать собственные ощущения, и все происходит с тобой в первый и так больше никогда и неповторимый раз. Словно этот мир пытается вернуть Эдварду то, что давно потерял, буквально запихивая в руки и требуя принять этот дар, а он как гордый нищий, отказывается взять этот кусочек собственного счастья.
====== Осознание. Глава 8. ======
Глава 8.
Эдвард уже привык к тому, что в месте, где находится одновременно больше десяти пионеров, начинает твориться самый невероятный бардак, будто закон хаотического движения частиц действовал на них в такие моменты со стократным усилением, а столовая, куда три раза в день на прием пищи сбегался чуть ли не весь лагерь, и вовсе превращалась в некое подобие рукотворного хаоса, где, кажется, только Ольга Дмитриевна и чувствовала себя уверенно. Хорошо только то, что когда они с Алисой подошли к дверям, младшие группы уже были внутри и расселись за столами, больше наполняя помещение непрерывными взрывами смеха, веселыми криками и болтовней, чем болтаясь под ногами. Первый отряд, кстати, если повертеть головой, тоже был уже здесь почти в полном составе, рассевшись по разным углам, где еще оставались свободные места. Алиса почти сразу же углядела два свободных местах за столиком, где сидела Лена и Мику, и Эдвард отправил ее занять эти места, пока сам сходит за подносами. В принципе, вполне логичное решение, но почему-то Алису еще пришлось уговаривать согласиться, поскольку в первый момент ей почему-то взбрело в голову самостоятельно сходить за своей порцией. И все же, настояв на своем, Эдвард направился к раздаче, а девушка отправилась занимать сразу два места.
Обед в лагере выступал самым важным этапом трехразового питания, а потому повара старались накормить пионеров так, чтобы до ужина им было даже противно смотреть на еду, во всяком случае, к такому выводу можно прийти, когда получаешь отведенную тебе порцию. Сегодня, в не особо отличавшемся разнообразием меню, пионерам предлагали овощной суп в качестве первого блюда, картофельное пюре с парой сосисок основным и на третье еще выступал все тот же кисель, неиссякаемые запасы которого повариха опустошала металлическим половником, разливая по граненым стаканам эту густую жидкость с фруктовым запахом, с причитающейся к ней сдобной булкой. Получив свою порцию и еще забрав такой поднос с едой для Алисы, Эдвард двинулся назад, к столикам.
Для того чтобы не перевернуть сразу два подноса, требовалось недюжинная ловкость, поскольку тарелки по пластику скользили очень легко, но местные все же не обделенные чувством сопереживания, а может, больше боясь, что сейчас порция горячего супа выльется прямо на них, уступали дорогу, позволив дойти до столика без особых проблем.
- Приятного аппетита, – тут же подключилась Мику, не дав времени Эдварду даже сесть, – Сегодня нас решили сытно накормить, вы заметили? Хотя суп не очень вкусный. Я бы даже сказала невкусный. Я вообще больше суп с лапшой люблю, но его не едят ложками, как здесь… – расписание о еде и особенностях ее употребления в Японии могло продолжаться очень долго, если бы эта девушка не попыталась одновременно есть и говорить, в результате сразу же подавившись. Алиса прыснула смехом, а сидевшая напротив Лена испуганно бросила взгляд на Эдварда, севшего напротив Алисы и рядом с японкой. Вздохнув, удивляясь только неразумности этой девушки, он приложив руку ладонью к середине ее груди и несколько раз стукнул ее между лопаток, выбивая воздушную пробку из трахей и давая возможность снова нормально дышать.
- Спа… Спасибо, – кивнула Мику, несколько раз втянув в себя воздух и окончательно откашлявшись, – У меня такое иногда бывает, особенно за столом…
- Ешь уже, только молчи, – рассмеялась Алиса, – А то Эд тебя так и будет весь обед по спине стучать! Спасатель! – сразу отодвинув в сторону суп, и не собираясь к нему притрагиваться, девушка теперь ковыряла пюре, но тоже без особо энтузиазма.
- Эд? – переспросила Лена, посмотрев сначала на рыжеволосую девушку, а потом на Эдварда, видимо, не совсем поняв, к кому сейчас Алиса обратилась.
- Сокращенно от Эдвард, – пояснил он, сам попробовав суп, только для того, чтобы убедиться, что особенного мастерства к его изготовлению повар не прикладывал, вероятно, просто покидав в кипящую воду те овощи, что находились под рукой. Съев несколько ложек, отодвинул тарелку супа в сторону. Проблем с едой здесь явно не было, а потому и смысла мучить себя, вливая в желудок подобное издевательство над вкусовыми рецепторами, не стоило. Картошка же оказалась более приятной на вкус и действительно похожей на пюре, а не на отварной кожаный сапог, – У меня не самое удобное имя, чтобы произносить его целиком, для друзей Эда вполне достаточно… – он посмотрел на Алису, в ответ лишь нагло улыбнувшуюся.
Дальнейший разговор не сошелся, откашлявшаяся Мику решила все-таки, что еда сейчас важнее и больше почти ничего не говорила, а Алиса словно стеснялась Лены, тоже уткнувшись в свою тарелку и лишь изредка бросая на Эдварда взгляды исподлобья. Хотя девушка с фиолетовыми волосами, кажется, сама очень сильно стеснялась, что за столом есть еще кто-то, опустив взгляд и почти ни на кого не обращая внимания. Эдвард почти чувствовал напряжение, повисшее над столом, но боялся его разрядить неудачной фразой, не понимая, в чем именно причина, и вместо попыток выяснять причину происходящего, решил молча закончить свой обед, поспешив выйти на улицу, оставив девушек самостоятельно решать их внутренние разногласия, если такие вообще были. Одна из старых мудростей гласила, что лучше попасть под перекрестный огонь на поле боя, чем оказаться между двумя дамами, выясняющими друг с другом отношения. Зато, поскольку вышел одним из первых, смог занять свободную скамейку, спокойно ожидая Алису, пока из двери выходили прочие пионеры, о чем-то болтая или дожевывая на ходу булки с обеда.
- Куда теперь? – Алиса вышла через несколько минут, стреляя по сторонам глазами, но обнаружив его, не успела скрыть довольной улыбки, мелькнувшей на лице, – дальше по твоему списку?
- Осталось два пункта, – сверился Эдвард с листком, поднимаясь и подходя к ней, – Клубы и спортплощадка… Что ближе от столовой?
- Спортплощадка, – кивнула Алиса и показала пальцем в сторону направо от столовой, – Там у нас почти все спортивные секции. Спорим, физрук тоже тебя будет агитировать в какую-нибудь вступить?
- Не хватало мне еще раз проходить курс молодого бойца, – покачал головой Эдвард, не желая даже и думать о том, чтобы носится по стадиону под одобрительный взгляд старого офицера, давно ушедшего на покой, но так еще и не привыкшего к мирной жизни, – Спорт, конечно, дело полезное, только в нем и без моей персоны довольно неплохо обходятся… А ты сама, кстати, там нигде не записана? – он спросил Алису, когда уже спустились с крыльца и пошли в стороны спортивной части лагеря. По правую руку от них через несколько минут открылся прекрасный вид на большую, покрытую травой равнину, где ближе к лагерю проходился широкая голубая полоса, блестевшая в лучах дневного солнца. Эдвард даже остановился на несколько секунд, не привыкший к подобным видам, разглядывая уходящие вдаль поля и реку, исчезавшую за горизонтом. На ее берегу, ближе к лагерю, начиналась широкая песчаная отмель, которую, кажется, и называли пляжем. Там же еще и небольшой причал с лодочной станцией, стоявшей на сваях прямо на реке, и отходившие в стороны узкие деревянные пирсы с привязанными к ним лодочками. Вдалеке даже проходила нитка рельсовой дороги, пересекавшей реку мостом из металлических конструкций на бетонных опорах, по которой сейчас проходил состав из нескольких вагонов. Таких широких пространств в его мире просто не было, обзор окрестностей невооруженным взглядом заканчивался там, где заканчивался свет прожекторов внешней линии периметра, и то, что он сейчас видел, казалось действительно невероятно красивым.