Поэтому наиболее подходящей адаптивной реакцией на чувство беспокойства во сне может стать осознанное и творческое отношение к ситуации. Именно беспокойство зачастую становится причиной спонтанного возникновения осознанного сновидения. Если мы приучим себя к подобной реакции, то может случится так, что любой беспокойный сон будет превращаться в осознанный.
Рассказывая о лечении ночных страхов у детей, д-р Мэри Арнольд-Форстер упоминала, что осознание часто помогало детям справиться с кошмарами. Нечто подобное встречалось и в моем личном опыте. Однажды, навещая племянницу, я подарил ей свою любимую деревянную лошадку и спросил: «Что тебе снится в последнее время?» Мадлен, которой было тогда семь лет, взволнованно рассказала мне об ужасном кошмаре. Ей снилось, как она плавала в пруду. Рядом с домом действительно был пруд, и она часто туда ходила. Однако на этот раз малышку напугала акула, поедавшая маленьких девочек! Я посочувствовал ее страху и добавил: «Но ты же знаешь, что в Колорадо вообще не водятся акулы?» «Конечно!» – ответила она. «А если ты знаешь, – продолжал я, – что там, где ты плаваешь, нет акул, то, когда снова их там увидишь, ты сразу поймешь, что спишь. Во сне акула не может причинить никакого вреда. Она кажется страшной, только когда не знаешь, что видишь сон. Но как только ты это поймешь, ты сможешь сделать все, что захочешь. Ты сможешь даже подружиться с этой акулой. Почему бы тебе не попробовать?» Мадлен очень увлеклась этой идеей и вскоре доказала это. Через неделю она позвонила мне и гордо заявила: «Ты знаешь, что я сделала? Я прокатилась на спине той акулы!» Не знаю, все ли дети способны достигнуть подобных результатов, однако этот феномен безусловно заслуживает дальнейшего изучения.
Можно ли из приведенных фактов сделать какие-нибудь полезные выводы? Мои ранние опыты позволяют положительно ответить на этот вопрос. В первый год моих исследований 36 процентов осознанных сновидений были вызваны у меня беспокойством (в первые шесть месяцев таких сновидений было 60 процентов). Во второй же год этот показатель снизился до 19 процентов. На протяжении третьего года беспокойство проявлялось в 5 процентах осознанных снов, а в течение следующих четырех лет – менее чем в одном проценте. Снижение количества и пропорции беспокойных снов я объясняю разрешением во время осознанных сновидений множества конфликтов. Особое значение этот факт приобретает в связи с тем, что в последнее время в моей жизни появилось намного больше проблем и стрессов. Если бы мне не удавалось как-нибудь разрешать стрессовые ситуации, это могло бы повлечь за собой беспокойство как во время бодрствования, так и во сне. Поэтому польза «ответственных» осознанных сновидений состоит в том, что они позволяют напрямую разобраться в конфликте, возникшем во сне, и тем самым научить более адаптивному реагированию на происходящее во сне и наяву. Я доверяю своим осознанным сновидениям и считаю это вполне убедительным аргументом. Но предположим, что это не так. Предположим, что противостояние страху и любовь к врагам – бесполезны и даже вредны. Если бы это было так, то количество моих беспокойных снов должно было бы возрастать. Если бы метод так называемой «самоинтеграции» был лишь полумерой, налагающей своеобразный бандаж на сновидение, то и тогда вряд ли можно было бы ожидать улучшения. Однако факт остается фактом: из года в год мои осознанные сновидения становились все менее и менее беспокойными. Очевидно, я делал нечто правильное.
Кое– кто может логично возразить, что я научился просто не осознавать себя во время беспокойных снов. Это безусловно натянутое предположение, оно не может объяснить всех имеющихся фактов. Во-первых, согласно классическим предположениям, во время кошмара человек должен просыпаться. Фрейд считал, что задача беспокойства во сне -будить спящего всякий раз, когда происходящее становится слишком неприятным. Из этого следует, что своих худших кошмаров он просто не увидит. Я же пытался пользоваться беспокойством как падежным толчком к осознанности. В течение последних шести лет я ни разу не просыпался от беспокойства, как это бывало раньше во время неосознанных ночных кошмаров. Все это время сильное беспокойство не будило меня ото сна, а бросало в сон, вынуждая лицом к лицу противостоять собственным страхам и разрешать всевозможные конфликты.
Именно в этом и сосредоточен важный потенциал осознанных сновидений. Если мы просыпаемся и избегаем кошмаров, мы уходим от проблем, вызвавших наши страхи, и только заглушаем их на время, позволяя вскоре появиться вновь. Вместе с неразрешенными конфликтами остаются негативные и нездоровые чувства. С другой стороны, осознанность дает шанс остаться в кошмаре, принять его вызов и решить все проблемы так, чтобы улучшить самочувствие. Поэтому если предположить, что истинной причиной возникновения кошмаров является стремление к оздоровлению, то осознанность помогает направить это стремление в нужное русло.
Гибкость и уверенность в себе, сопровождающие осознанность, намного усиливают способность управлять ситуацией, разворачивающейся во сне. Я считаю, что гибкость стоит того, чтобы ее развивать. В мире снов это качество имеет бесспорное преимущество, но, кроме того, оно с успехом может быть использовано и в реальной жизни. Иногда гибкость является единственно доступным средством. Очень часто бывает нереально ждать от других изменений в нужную нам сторону. Часто не бывает возможности заставить окружающих поступать так, как нужно нам или, наоборот, препятствовать им сделать то, что нам ни к чему. Тем не менее при любых обстоятельствах – и во сне, и наяву – у нас всегда остается возможность пересмотреть свое отношение к тому, что видишь. Мы определяем свое восприятие. Только мы можем выбрать, кем и какими нам быть и какую часть себя противопоставить обстоятельствам. Если, несмотря на все мои ар1ументы, вы продолжаете считать, что именно внешние факторы определяют ваш взгляд на жизнь, обратите внимание па следующие строки:
Двое глядят из окошка тюрьмы.
Один видит грязь, другой – звезды средь тьмы.
Мы не всегда знаем, как лучше поступить. Жизнь часто ставит перед нами трудные задачи, и, когда это случается, осознанное сновидение помогает сделать правильный выбор.
Принятие решений
Принятие решений становится проблемой лишь тогда, когда мы не располагаем достаточным количеством необходимой информации. В противном случае сделать оптимальный выбор не представляется сложным. Может ли осознанное сновидение помочь найти эффективное («правильное») решение в условиях неопределенности?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо сделать небольшое отступление и рассмотреть два типа знания. К первому относится знание, о котором вы знаете, что знаете, и которое вы явно можете выразить. Например, не составляет труда сложить два числа или назвать свое имя. Такое знание называется явным. Второй тип знания часто называют неявным. Сюда относится все, что вы умеете делать, но не можете объяснить как (например, ходьба или речь), а также все, о чем вы знаете, но не знаете, что знаете (скажем, цвет глаз вашей первой учительницы). jtot тип знания был раскрыт благодаря серии тестов на вспоминание, когда испытуемым казалось, что они лишь угадывают факты, однако количество угадываний при этом было выше, чем случайное. Из этих двух типов «неявное» знание бесспорно более обширно: мы знаем намного больше, чем думаем. Кстати, у животных, лишенных речи, все знание является неявным. Сразу после рождения мы не могли выразить словами то, что знали. Поэтому нетрудно видеть, что речевое, «явное», знание развилось как подмножество неявного и сильно от него зависит.
Такое же различие существует между мышлением и интуицией. Поэтому важно понять, что для решения задач в условиях неопределенности интуиция – использование обширной информации, предоставляемой неявным знанием, – имеет очевидное преимущество перед прямым, сознательным мышлением. Тут-то и проявляется связь со сновидениями. Наверное, каждый из нас видел во сне человека, с которым встречался до этого лишь однажды, однако во сне мы могли вспомнить его внешний облик намного лучше, чем во время бодрствования при помощи карандаша и бумаги или слов. Объяснением этому феномену может стать неявное знание. Во сне нам доступен весь объем имеющейся информации, поскольку мы не ограничены той маленькой частью, которую нам предоставляет бодрствующее сознание. Поэтому я предлагаю использовать обширную базу данных осознанных сновидений для принятия оптимальных решений.