Сначала я работал в монастыре Самье Линг (Samye Ling) в южной Шотландии. Я также учился и занимался медитацией. Затем в 1993 году я предпринял ретрит, продлившийся три года и три месяца. Он принес мне колоссальный опыт и стал поворотным моментом моей жизни. Ретрит проходил среди зеленых холмов
Шотландии и был абсолютно изолирован от внешнего мира. Большую часть времени погода была дождливой и ветреной. Зимой часто шел снег. Дороги засыпало настолько, что по ним невозможно было проехать. Режим медитирования был строгим. Мы начинали в 4.30 утра и заканчивали в 10.00 вечера. Мы изучали тантрические практики тибетского буддизма, которые способствовали выходу нашего разума на более глубокий уровень. Наша группа была интернациональна по составу. Она включала итальянцев, испанцев, американцев и англичан, и совсем немного шотландцев. Во время ретрита мы жили в маленьких аскетичных комнатах. Их обстановка состояла из святилища, маленького шкафа для посуды и места для сна и медитаций. Когда перед ретритом отец навестил меня, он спросил, где кровать. “Папа, здесь нет кровати. Мы спим на месте для медитации!” — ответил я. В этот момент один из монахов начал дуть в длинный тибетский рог, как это делают в Гималаях. Раздался оглушающий пронзительный рев. Мой отец, который не был знаком с элементами духовных обрядов, воскликнул: “Я валю отсюда! Где здесь рядом паб? Мне срочно нужен двойной виски!” Но к моему необычному увлечению он отнесся неожиданно терпимо. Особенно, с учетом того, что он оплатил мою учебу в университете и юридическую стажировку, которые стоили недешево.
В программе ретрита был шестимесячный период, когда мы не выходили наружу и хранили полное молчание. Мы остались абсолютно одни со своими мыслями на фоне дикой шотландской зимы. Когда я сейчас оглядываюсь назад, я понимаю, что тот необычный опыт способствовал моему преобразованию. Когда я пришел к окончанию ретрита, мне понадобилось какое-то время, чтобы перенастроить свое отношению и приспособиться к окружающему миру. Это вполне неудивительно. Когда мы вошли в ретрит, таких вещей, как интернет и электронная почта, еще не существовало. Когда в марте 1997 мы вышли из него, мы с большим интересом знакомились с новым цифровым миром. Вскоре я стал облачаться в кашая2. В итоге, через семь лет, включая время, посвященное ретриту, я стал монахом.
Я на глубочайшем уровне взаимодействовал с тантрическими практиками тибетского буддизма и чувствовал его преобразующий потенциал. Но я понимал, что познать древние духовные традиции Востока таким суровым образом будет готово немного людей. Я стал работать с Робом Нэрном. Мы занимались обучением людей простым навыкам противодействия стрессу и депрессии. Такой подход был более направленным. Мысли о просветлении для большинства людей являются далекими призрачными мечтами. Для них задача стабилизации блуждающих мыслей и развития полезных навыков мышления и поведения гораздо более насущна. Такой светский подход, не касающийся никаких религиозных традиций, стал известен как осознанная медитация.
С Полом Гилбертом я познакомился на Святом острове в 2008 году. Мы пригласили его принять участие в конференции по нейробиологии и состраданию. С самого начала нашего общения у нас возник взаимный интерес. Пол занимался вопросами самосострадания, в частности, насколько в работе разума важно взаимодействие сострадания с осознанностью. Это меня заинтересовало сразу. А принцип аффилиационной связи (affiliate connection) привлек мое самое живое внимание. Смысл этого принципа в том, что все мы настроены на отношения с другими людьми биологически. А если эти отношения приносят нам неприятности и страдания, то качество нашей жизни ухудшается. Она становится тусклой и невыразительной. Это во многом соответствовало моему пониманию буддизма Махаяны, рассматривающего сострадание в качестве важнейшего инструмента тренировки разума. Мы провели большое количество захватывающих обсуждений, в результате которых пришли к мысли вместе написать книгу.
Мы с Робом Нэрном в 2009 году помогли организовать в Абердинском университете (Aberdeen University) в Шотландии магистерскую программу по осознанности. Наш подход основывался на идеях Пола Гилберта о работе с осознанностью и состраданием вместе, в комплексе. Мы полностью разделяли его идеи. Это была первая магистерская программа в Соединенном Королевстве, которая заключалась в обучении состраданию на основе тренировки осознанности. Основной акцент в этой программе делался не только на обучении, но и на доброте и заботе по отношению к себе. Работа с самокритикующим разумом занимала в ней также важное место.