Ваше бегство от себя – это не что иное, как порождение еще большего лицемерия, еще большего количества масок, чтобы полностью спрятаться от глаз других людей. Вам, может, и удастся спрятаться от других, но как вы можете преуспеть в том, чтобы спрятаться от самих себя? Вы можете отправиться на Луну, но и там найдете себя. Вы можете подняться на Эверест, вы можете быть одни, но вы будете с собой. Возможно, в этом уединении на Эвересте вы станете более бдительными и осознающими.
Это одна из причин, почему люди также боятся одиночества: им нужна толпа, они хотят, чтобы рядом всегда кто-то был, им нужны друзья. Людям очень трудно оставаться в молчании, в тишине, в уединении. Причина в том, что в уединении вы остаетесь сами с собой – а вы уже восприняли те глупые идеи о том, что вы уродливы, падки на чувства, похотливы, жадны, жестоки, в вас нет ничего, что было бы достойно высокой оценки.
Ты спрашиваешь: «Почему я все время так быстро бегу?» Потому что боишься, что обгонишь сам себя. И скрытые смыслы быстрого бега имеют различные измерения. Этот быстрый бег от себя породил помешательство на скорости: все хотят куда-то приехать с как можно большей скоростью.
Был один случай. Я возвращался из одного местечка под названием Нагпур назад в Джабалпур. Я путешествовал с проректором Нагпурского университета, и по дороге у нас сломалась машина. Я никогда не видел, чтобы кто-то был настолько несчастным. Я сказал ему:
– Не нужно никуда спешить. Никто там вас не ждет, а конференция, на которую вы едете, начнется через двадцать четыре часа. До Джабалпура три часа езды. Нет никакой проблемы: либо нам удастся починить эту машину, либо мы вызовем из Джабалпура другую, или же мы можем попросить кого-нибудь нас подвезти, к тому же тут регулярно ходят автобусы. Нет никакой проблемы… Вам не нужно так печалиться.
Он сидел в машине, а я пошел кого-нибудь поискать. Это была маленькая деревушка, но там мог быть механик, или, вероятно, можно было получить какую-то помощь, или, возможно, у хозяина деревни была машина. Когда я вернулся из деревни, проректор был почти в слезах. Я спросил его:
– Что случилось?
Он ответил:
– Я не могу себе позволить оставаться в одиночестве. Это так глубоко меня обнажает, это делает меня совершенно голым перед самим собой. Это заставляет меня осознать то, что я впустую истратил всю свою жизнь, – а я не хочу этого знать.
Я сказал:
– То, что вы этого не знаете, никак вам не поможет. Лучше знать об этом, а еще лучше идти глубже внутрь себя. Вот откуда это страдание и одиночество…
Одиночество должно быть одной из величайших радостей.
Люди бегут. Неважно, куда они движутся, важно лишь, движутся они при этом на максимальной скорости или нет.
Ты спрашиваешь: «Может, я не хочу чего-то видеть?» Множество вещей. По большому счету, ты сам и есть то, чего ты не хочешь видеть, и все это из-за ложного обусловливания.
Весь мой метод внутренней трансформации заключается в том, что вам придется отбросить ваши обусловленности. Что бы там ни говорили о вас другие, просто отбросьте это. Это чистый вздор. Они не знают правды о самих себе – что такого они могут сказать о вас, что могло бы оказаться правдой? И те убеждения, которые вы получили от других… просто постарайтесь понаблюдать, от кого вы получаете ваши убеждения. Они не от Гаутамы Будды или Иисуса Христа, и не от Сократа. Они исходят от людей, которые так же невежественны, как и вы. Они просто передают чужие убеждения, которые сами от кого-то получили.
Есть одна прекрасная история. Случилась она на самом деле или нет – не важно, ее красота кроется в ее смысле.
Один из величайших императоров, которых знала Индия, был императором Великих моголов, Акбар. Его можно сравнить лишь с одним человеком на Западе – Марком Аврелиусом. Императоры редко оказываются мудрыми людьми, но эти два имени, без сомнения, являются исключениями.
Однажды Акбар находился у себя во дворце и беседовал со своими придворными. Он собрал лучших людей страны: лучшего художника, лучшего музыканта, лучшего философа, лучшего поэта. У него был небольшой особый комитет из девяти членов, которые были известны как Девять Жемчужин Акбара.
Самого главного среди них звали Бирбал. Обладавший выдающимся разумом, с прекрасным чувством юмора, этот человек сделал нечто такое, чего нельзя было делать перед императором. У каждого императора есть свои правила (его слово – это закон), а Бирбал сделал что-то, чего Акбар никак не мог принять. Акбар, не раздумывая, ударил Бирбала по лицу. Он уважал Бирбала, он любил Бирбала, тот был его самым близким другом, но когда речь шла о придворных порядках, он не мог его простить.