— Моя сестра Морин узнала, что я встречаюсь одновременно с двумя женщинами, и дала мне книгу о боязни близости. Она работает семейным адвокатом. Я сказал ей засунуть ее себе куда подальше.
— Что ж, это правильно.
— Затем была женщина из Тахо. Художница. Лепила горшки, рисовала картины, создавала скульптуры, творила невероятные и красивые вещи. Никому и в голову не пришло бы творить такое. Она жила в маленьком домике, обставленном собственными руками. Она сделала ковры, мебель, картины… все, кроме туалета.
Когда впервые встретил ее, я подумал, что умер и попал в рай. Она немного старше меня — ей чуть больше сорока. Каждый раз, когда у меня был выходной, я ехал в Тахо, если, конечно, она тоже была свободна — ведь она путешествовала, учила, проводила семинары. Так продолжалось год. Потом я начал понимать, что чего-то не хватает. Я восхищался ею. Даже завидовал ее таланту, мастерству, ее идеям. Она была подобна первопроходцу. Мне не терпелось приехать к ней и посмотреть, что еще она создала. Но к своему удивлению, я понял, что не люблю ее. Она мне очень нравилась. Нравится и до сих пор.
Она одна из самых прекрасных людей в мире. Но знаете, чего не хватало? Ей абсолютно ничего не было нужно от меня. Ведь я мог бы стать ее другом или больше. Но она обходилась без этого. В последний раз, когда я был в Тахо и позвонил ей в первый раз почти за год, она сказала: «Майк! — Голос был восторженный. — Ты вернулся! Заходи!» Затем я понял, что за два года она ни разу не звонила мне в Сакраменто. Она была действительно свободная духом. Ей нужна была лишь она сама. Поразительно.
— Хотелось бы и мне быть такой, — проговорила Крис.
— Было бы это хорошо? Не знаю. Что, если каждый был бы таким? Если бы никому вообще никто не был нужен?
— Тогда было бы много людей, которые находились бы там, где хотели, а не там, куда прикола их нужда, — предположила она. — Нужда делает нас слабыми.
— Ерунда, — усмехнулся Майк. — Вы говори те так, потому что любили того, кому не следовало доверять. Вам просто не повезло. Вы были очень молоды.
— Да, но…
— Меня никогда ни в чем не обманывали, но я знаю, что это было бы плохо. Нужно давать и брать. Например, было бы просто здорово, если бы мои родные не вмешивались в мои дела каждую минуту, но я не смог бы бросить никого из них. Кроме того, я жалуюсь, но если бы они не вмешивались, я бы думал, что про меня забыли. Вы понимаете, о чем я говорю? — серьезно спросил он, нахмурив брови. — Если вы никому не нужны, то, когда умираете, вы просто исчезаете, и все остается без изменений. Получается, прожили целую жизнь и не оставили после себя ничего.
— Но ваша подруга из Тахо оставила, — возразила Крис. — Свое искусство!
— Лично у меня нет никаких талантов.
Он допил свой кофе и откинулся на спинку стула.
— Люди, которых я спас, не звонят мне по воскресеньям с приглашением на игру. Когда я умру, они не узнают об этом. Я просто выполняю свою работу, а ведь это не одно и то же! У меня было ощущение, что с ней я просто делаю работу. Ей ничего не было от меня нужно, она бы не узнала, что я умер, если бы такое случилось.
Он щелкнул пультом от телевизора:
— Посмотрим, что на других каналах?
— Конечно, — помедлив, ответила Крис — Но вам-то она была нужна?
— Да. Наверное. Думаю, именно поэтому все закончилось без драм. Ей было не нужно, чтобы я вернулся. Никакой связи.
Неудивительно, что он так грубо ответил своей сестре, когда она дала ему ту книгу. Он не столько боялся самой близости, сколько того, что больше ее не получит. Боялся, что ему никто не будет нужен. И что он тоже никому не будет нужен.
Крис не могла оспорить это. У нее самой было двое детей, которые зависели от нее, она действительно была нужна им, и очень часто именно они не позволяли ей сдаться, жалеть себя. Но ей был необходим баланс — она хотела иметь возможность положиться на того, кто не предаст, не будет контролировать и не испугается ее чувства. Она понимала, что, к сожалению, вряд ли найдет такого человека. Потому она и была сама по себе.
Может быть, Майк не боялся нуждаться в ком-то, потому что его никто не предавал. Его обманула судьба. Это другое.
Много раз она спрашивала себя: если бы Стив был честным, любящим, верным и зависимым от нее и умер, сильно бы отличалась боль ее потери от того, что она испытывает сейчас? Она не могла ответить на этот вопрос, потому что ответ был таким же постыдным, как и то, что случилось с ней.
— Еще кофе? — спросил он.