— Подумаю над этим по дороге в пожарное депо. — Крис сделала акцент на последних двух словах. — Думаю, там меньше преступников, чем в полицейском участке. — Она посмотрела на свои тапочки. — Сегодня я одета неподобающим образом, чтобы защищаться от преступников. Как долго я мoгy использовать одеяло?
Майк вспомнил фиолетовые трусики и впервые обрадовался, что было темно. Его щеки вспыхнули. Он сам почувствовал тепло. Ему едва знакомо было это чувство, и оно ему понравилось.
— Думаю, пока у вас все не уладится, вы можете взять что-нибудь в Красном Кресте. Я попрошу офицера отвезти вас в депо. Мы не можем подбросить вас на своей машине.
— А как насчет моего дома? — Поинтересовалась Крис.
— Дома? — Переспросил Майк, поглядев через плечо.
— Его же могут разграбить.
— Послушайте, здесь нечего грабить. У вас есть какие-нибудь ценные вещи, не пострадавшие oт огня?
— Да, они здесь, — ответила она, прижимая к себе детей.
Он одобряюще усмехнулся, обнажив слегка выдающиеся вперед белоснежные зубы. Ее поразила его улыбка: она выражала не жалость, а человечность.
— Что ж, тогда у вас осталось лучшее из всего, — ответил мужчина и развернулся, чтобы уйти.
— Холодильник, — сказала Крис, и он опять обернулся. — Что с холодильником?
— Он уже не сможет работать.
— Мне наплевать на сам холодильник, — отмахнулась она; в ее голосе снова появилась сила. — Я положила в него ноутбук. И документы по исследованию. В ноутбуке моя книга. Это последнее из ценных вещей, что я…
Крис замолчала, боясь, что ее голос задрожит и она разрыдается. Она крепко прижала к себе детей. В глубине души она чувствовала себя маленькой девочкой, беззащитной, всеми покинутой сиротой. «Неужели никто ничего не может сделать? Почему, ну почему с каждым разом мне везет все меньше и меньше? Почему, когда я думаю, что все налаживается, что-то идет не так? Я даже не знаю, за что мне все это. За что все это мне и моим детям?»
— Это то, чем вы занимались? — спросил Майк.
Она посмотрела на него. Какого цвета его глаза? Карие? Нет, скорее зеленые. И морщинки в уголках.
— А чем, по-вашему, я занималась?
Он взял из кабины фонарик.
— Я понятия не имел. Пойду посмотрю, что с холодильником.
Внезапно Крис поднялась, придерживая Кайла и Чикса.
— Будьте осторожны.
Шланги давно убрали, а из раций доносились обрывки разговоров.
Он вернулся. С ноутбуком. Единственным, что у нее осталось от прошлой жизни. Улыбнувшись, Майк протянул ей ноутбук, целый и невредимый.
— На нем масло. И что-то красное. Похоже на кетчуп.
— Поверить не могу, — выдохнула Крис.
— Надеюсь, он в порядке. Он вам мог стоить намного больше — жизни. Разве вы не знаете, что в горящий дом лучше всего не…
— Спальные мешки? Игрушки? Одежда? — перебила Крис.
Мужчина покачал головой:
— Послушайте, у нас не было времени спасать вещи. Мы пытались, но… Да бросьте, садитесь в машину. Черт бы побрал эти старые дома, — раздраженно сказал он.
Крис пошла впереди к полицейской машине. На руках она несла Кайла и Чикса, а Кэрри плелась рядом, держась за ее одеяло. Пожарный с ноутбуком шел сзади.
— Я знал женщин, которые возвращались за кошельками, но представить себе не мог, что вы делаете у холодильника! Это просто невероятно. Вам действительно повезло.
— Я так совсем не думаю.
— А зря. Дом сгорел почти мгновенно.
Забрав свой драгоценный ноутбук, Крис молча села в машину, и они следом за пожарными поехали в депо. Кайла положили на заднее сиденье, а Крис задержалась с Чиксом из-за его характера. Она пыталась удержать собаку и ноутбук одновременно.
В депо ее проводили в комнату, где было целых два дивана, несколько стульев, письменный стол, телефон, телевизор и даже стол для игры в пинг-понг. Вероятно, здесь они отдыхали в перерывах между пожарами.
Знакомый Крис, рослый пожарный, одетый в брюки на подтяжках и футболку, плотно облегающую его огромные плечи и грудь, стоял в гостиной, как будто ему поручили их встретить.
Кэрри посмотрела на него:
— Наша мама печатает книгу каждый вечер, потому что хочет стать писательницей, а не работать в супермаркете.
— Вот как? — сказал мужчина.
— И это многого стоит, — с гордостью произнесла Кэрри.