Крис улыбнулась неожиданно для себя.
— Как вы с ним справляетесь, когда он так себя ведет? Что вы делаете?
— Я веду себя как обычно. «Зачем мне этот навес?» — спрашиваю я. И он все равно его строит.
— Такой уж наш Маленький Майк, — смеясь, сказала Мэтти. — Мы должны разрезать этот пирог.
— Можешь сказать ему, что тебе это не нужно. Правда, он все равно будет делать.
— Но я не могу так поступить, — проговорила Крис.
— Я знаю. Тогда предложи ему прекратить отношения, если ему что-то не нравится.
— Не учи, что она должна сказать, Майк, — вмешалась Мэтти. — Не обращай внимания, Крис. Он не знает, о чем говорит. Наш старик постоянно вмешивается в дела детей. Дает им семейные консультации. Если бы они слушали его, давно бы все развелись. Не обращай на него внимания. Мы всего лишь хотим, чтобы Маленький Майк был счастлив.
— Я тоже, — кивнула Крис.
— Тогда все уладится само собой.
— Хочешь, чтобы он был счастлив? — усмехнулся Большой Майк. — Скажи ему: «Заруби себе на носу, мне не нужен чертов навес». И Майк будет счастлив. — Он вышел из кухни.
Мэтти достала тарелки и стала разрезать пирог. «Нельзя прийти в этот дом, чтобы тебя не накормили», — решила Крис.
— Майк хочет дать нам слишком много. Это тяжело. Но от этого он чувствует себя хорошо, — сказала Крис миссис Кавано.
— Да, он такой. Делает все для всех.
— Думаю, он боится, что мне больше ничего не нужно после появления моей тети и ее денег.
— Крис, я воспитывала его по-другому. Маленький Майк имеет понятие о том, что нельзя купить за деньги. Я позаботилась об этом. Когда мои дети были маленькие, мы имели не так уж много, но я всегда заботилась о том, чтобы они знали, что важно. И я убедилась в том, чтобы они узнали о двух вариантах. Первый, когда у тебя немного денег, но хорошая жизнь. И второй, когда у тебя много денег, но это совсем не то, что тебе нужно.
Мэтти поставила тарелку с вилкой перед Крис.
— Маленький Майк упрямый, но очень умный. Не слушай старика, просто дай Маленькому Майку время все осмыслить. У него были проблемы в третьем классе. И в седьмом, насколько я помню. Возможно, осмысление отнимает у него некоторое время.
«С тем же успехом можно предложить ему зарубить себе на носу», — подумала Крис.
— Некоторое время… — повторила она.
— Со временем он поймет, — рассмеялась Мэтти. — Дети будут пирог?
— С радостью, — ответила Крис.
А затем послышались сирены. И время остановилось. Пронзительный звук нарастал. Отсюда было недалеко до пожарного депо. Мэтти продолжала резать пирог, и странный звук раздался из гостиной.
— Что это? — спросила Крис.
— Иногда мы включаем радио, когда слышим сирены. Мы немного волнуемся, но не говорим Майку. Ему нравится думать, что он живет сам по себе.
Мэтти опустила руку в карман фартука, и там мягко затрещало. Крис знала, что это молитвенные четки.
— Неси пирог в гостиную, — сказала Мэтти. — Мы послушаем.
Большой Майк сказал, что это пожар в доме. Сначала переговоры звучали не слишком напряженно. Она слышала голос Майка по радио. Он просил прислать пожарную машину. Затем грузовик на гидравлике. Еще одну машину — возможно, пожар увеличивался. Затем еще один сигнал — полиция и скорая. Крис стала нервничать, слушая переговоры пожарных по радио.
Интересно, успеет ли она в магазин до закрытия, чтобы купить собственный радиосканер.
Вызвали еще одну бригаду. Произошел взрыв. Команда Майка организовывала спасение, и в эфире теперь звучал не его голос. А затем, сквозь ужасный скрип и треск, поступило сообщение, что команду пожарных завалило.
— Боже мой! — выпрямляясь, сказала Крис. — Что же нам делать?
— Тихо. Просто будем слушать.
— Они назовут имена?
— Нет.
— О боже! Почему он не стал маляром? Это ужасно. Ужасно!
— Нет, они знают, что делают. Знают.
— Я не переживу этого!
— Что бы ты изменила? — спросил Большой Майк. — Всего лишь одну вещь — какую?
— Я бы отправила его учиться на юриста.
— Вот как? Он уже двенадцать лет работает пожарным, — сказал Большой Майк. — Если бы у меня нашлись деньги на его учебу, может быть, около тридцати человек были бы мертвы. Да, он рискует. Сейчас эти люди живы только потому, что он не пошел учиться на юриста. И они должны быть благодарны мне за то, что у меня не нашлось денег.
Потому что, подумала Крис, он вытаскивает людей из пожара, не важно, как это страшно и опасно. И он не надеется на удачу или чудо. Как долго можно на это надеяться? Он делает это не из-за героизма. Он просто выполняет свою работу, которой его учили. Осознанный риск. Как любовь. Господи, пожалуйста, помоги ему!