- Хочешь помощи?
На мужчине, высунувшемся из двери, была темно-синяя шляпа с опущенными спереди широкими полями. У него было сухое оливковое лицо. Бледный шрам пересекал его левую щеку от угла губы до мочки нижнего уха. Он говорил с очень выраженным корсиканским акцентом.
У того, кто сидел за рулем и находился дальше всего от Пьера, было опухшее лицо. Его черные как воронья волосы растрепались, а верхнюю губу украшали тонкие усы на углу улицы.
Пьер, выпрямившись, ответил с улыбкой:
- Если ты там, я в порядке. Это должно быть грязь попала в карбюратор; надо проверить.
Мужчина в синей шляпе открыл дверь и вышел.
- Я механик, - сказал он. Я немного об этом знаю. У тебя там хорошая машина, а? Должно быть, много стоит!
Он подошел медленно и, наклонившись, положив обе руки на бедра, посмотрел на двигатель.
Другой тоже спустился и встал по другую сторону от Петра, который был таким образом окружен. Он видел, как двое мужчин засунули руки в карманы. Быстро он отпрыгнул и вытащил свой «люгер».
- Поднимите руки, пожалуйста! И без шуток, я умею пользоваться своим оружием.
Двое мужчин выругались и подняли руки, Пьер продолжил:
- Не шевелись. При малейшем движении стреляю.
Он подошел и левой рукой начал их обыскивать. У них не было никакого оружия, кроме английских ключей приличного размера, которые каждый носил в правом кармане пиджака.
Пьер выбросил их в лес. Затем он выгрузил содержимое их кошельков и сунул в карман для дальнейшего изучения. Он не нашел на них ничего, кроме сигарет, которые оставил им.
- Теперь, сказал он, вы должны отправиться в сторону озера, но пешком; отсчитываете сто пятьдесят шагов и останавливаетесь. Когда я уеду, вы можете вернуться и забрать свою машину.
Теперь двое мужчин смотрели на Пьера с насмешливым выражением лица, которое его озадачило. Он сказал им:
- Действуйте !
В идеальном ансамбле они разошлись и каждый двинулся в противоположном направлении, по оси, перпендикулярной линии перед Питером. Тот, удивившись такому поведению, не успел среагировать. Позади него раздался громкий голос:
- Отпустите это и поднимите руки!
Он уронил пистолет и медленно повернулся, подняв руки.
Там были два офицера полиции на велосипедах, две «Ласточки», они опирались на свои велосипеды, револьвер был направлен в живот Пьера.
Он сразу понял, что должно было случиться, и волна ярости подняла его. Это было действительно слишком глупо!
Один из агентов продолжил:
- Мой друг, у вас хороший счет. Вооруженное ограбление и пойман на месте преступления. Готово. У тебя минимум пять лет!
Пьер хотел возразить, но понимал, что это бесполезно. Еще будет время объяснить это комиссару, который теоретически должен быть умнее этих двух храбрых сотрудников правоохранительных органов.
«Жертвы» пытались вернуть свои кошельки, но агенты не хотели знать.
«Это доказательства, - ответили они, - и нам придется их опечатать. Они будут возвращены вам после вынесения приговора.
- А когда будет… суд?
- Теоретически через три дня. Этим займется суд по делам об уголовных преступлениях.
Они не настаивали. Пообещав провести день на набережной Орфевр, 36, чтобы дать показания, они без промедления отправились в путь. Пьер был совершенно уверен, что они никогда не пойдут в полицию по собственной воле.
Офицеры погрузили свои велосипеды в кузов Talbot, несмотря на возмущенные протесты Пьера, опасавшегося за краску. Они двинулись в сторону города.
-: -
Мадам Мартен-Солнье во время трапезы сильно напилась. Пылающие скулы, блестящие глаза - теперь она потеряла всякую норму словоблудия.
Юбер, испытывая полное отвращение, сделал нечеловеческую попытку улыбнуться ей. Были времена, когда ему хотелось схватить ее за шею и душить, пока она не сдохнет. Юбер считал существование таких женщин, как г-жа Мартен-Солнье, оскорблением человечества.
- Не чувствуете ли вы себя немного уставшнй, дорогая мадам? - внезапно сказал он.
Она сузила глаза, чтобы посмотреть на него, не зная, как ответить на вопрос, и нерешительно ответила:
- Возможно, да, действительно. Вы хотите, чтобы мы закончили этот вечер? Я приготовила для тебя комнату, рядом со мной. Тебе лучше спать здесь, тебе не нужно идти домой ...
Она смотрела на него глазами, сияющими похотью. Юбер продолжал: