Мюриэль скрыла раздражение. Вернуться «туда» было как раз её самым заветным желанием. Но она не могла этого сделать, пока там был сумасшедший. Другой инцидент мог попасть во внимание Риберы. На данный момент не было необходимости настаивать, но она поклялась вернуться к этой теме, как только будет достаточно продвинута в благосклонности полицейского. Она собиралась встать, чтобы попрощаться, когда зазвонил телефон. Рибера извинился и взял трубку. Он объявил себя, тут же замер, обратив внимание, и угодливо ответил:
- С уважением, генерал ... Да, я вас слушаю ... отлично, замечу ...
Он протянул руку, взял карандаш, блокнот и продолжил:
- Я готов ... Дорога на вершину, от выхода из Каваки до 17-го километра ... Да, это отмечено ... С десяти тридцать до полудня, каждое утро, до дальнейших распоряжений. Слышал, мой Генерал ... Сегодня в три часа дня в форте ... Понятно, генерал, я буду там ... По вашему приказу, генерал.
Он щелкнул каблуками и повесил трубку. Он оторвал лист от блокнота и сунул ее в ящик, который запер. Мюриэль производила впечатление безразличия, но она не потеряла ни единого слова монолога и знала, о чем идет речь. Без сомнения, это был тот генерал, которого она видела накануне в поле зрения телескопа рядом с таинственным грузовиком. Он, должно быть, попросил Риберу запретить движение по горной дороге, которая поднималась из Каваки на вершину Сьерры, проходя недалеко от форта Браджа. Предположительно, испытания на этой дороге собирались проводить каждое утро, с десяти тридцати до полудня.
Она встала, демонстрируя все свое обольщение, и подошла к Рибере, который все еще был задумчив.
- Я ухожу, - сказала она. Вижу, у вас много работы ... Если вы поедете в деревню, обязательно приходите ко мне в гостинницу, я буду очень счастлива.
Он подскочил, словно оторвавшись от своих мыслей, взял ее за руку, отвечая на ее улыбку. Не задумываясь, он ответил:
- Согласны ли вы пообедать со мной сегодня вечером?
Она сделала паузу, чтобы выразить свое удивление, затем спросила, явно обрадовавшись:
- Где ?
- Ну в гостиннице, если не возражаете.
Она сразу согласилась.
- Да, я скажу Эспинелю. Увидимся сегодня вечером, лейтенант ...
Он сдержал руку, которую она пыталась вернуть, его широкое лицо раскраснелось:
- Зовите меня Фернандо ...
Ей пришлось побороть желание рассмеяться, которое ее взволновало, она глубоко вздохнула и шепотом ответила:
- Увидимся сегодня вечером, Фернандо.
ГЛАВА
6
Эспинель плохо отреагировал на инструкции Мюриэль после того, как Мюриэль сказала ему, что она будет гостьей у лейтенанта на обед.Мюриэль поняла, что трактирщик завидовал. Пытаясь получить прощение, она была максимально добра, но безуспешно. Эспинель сохранял вид оскорбленного достоинства, и его взгляд становился отчетливо неодобрительным каждый раз, когда он смотрел на Мюриэль.
Он согласился, однако, накрыть стол в маленькой комнате с видом на внутренний двор гостиницы и соединенной с большой комнатой коридором, где были раковина и телефонная будка.
Очень довольная поворотом своих отношений с Риберой, Мюриэль позаботилась о своем туалете, чтобы сделать себя еще более неотразимой. Черное платье до пояса оставляло обнаженными ее великолепные плечи и почти ничего не скрывало ее великолепной груди, пока она наклонялась ...
Сам Эспинель на мгновение забыл о своей негодовании, когда увидел, как она спускается. Ради местного колорита и чтобы польстить национальной гордости Риберы она посадила в свой толстый пучок прически два андалузских гребня, инкрустированных перламутром и золотом.
Рибера прибыл как раз тогда, когда над Сьеррой обрушилась сильная буря. Очарованный чарующей красотой Мюриэль, он не мог открыть рот перед жареным мясом, а затем, благодаря теплу пьянящего вина, он ожил. С десерта Мюриэль была вынуждена ограничить свою галантность.
Время от времени грохот грома, катившийся над Сьеррой, как артиллерийский обстрел, заставлял их прервать беседу. Мюриэль воспользовалась этими перерывами, чтобы умело сыграть и выразительными взглядами продемонстрировать настоящее заклинание, которому подвергся Рибера, ни в малейшей степени не пытаясь от него защититься. Она осторожно подходила к интересующей ее теме. Но полицейский остался глухим, так как она не знала, было ли это добровольным поведением или, находясь под чарами, Фернандо не мог думать ни о чем, что не могло иметь к ней отношения. Наконец она нашла предвзятость и взяла его за руку, чтобы предложить: