Собака снова выбежала во двор и там лихорадочно нюхала землю. Владимир позвал ее, и она неохотно вернулась. Чекист закрыл дверь дома и стал проводить обыск. Ничего.
Они вышли. Владимир запер дверь отмычкой и последовал за собакой, бежавшей вглубь суши. Человек, побывавший в доме Манновой, очевидно, ушел в этом направлении.
Через двадцать минут Японец остановился в лесу на шоссе Ноглики – Адатиум перед камнем с указателем: Адатиум 84 – Нуиво 5.
Здесь след обрывался.
7
Юбер снова проснулся мгновенно. В комнате было светло. Напротив него человек с виноватым видом держал в руке кисточку для бритья. Двое или трое запротестовали. На другом конце комнаты вскочил высокий тощий тип с блуждающими глазами, спрашивавший:
– Который час, а? Который час? А?
– Заткнись! – бросил ему ближайший из соседей. – Дай нам поспать.
– Полшестого, – ответил человек с кисточкой и, увидев, что Юбер проснулся, покачал головой и сказал ему, посмеиваясь:
– Ну, приятель, ты даешь! Не понимаю, как ты вчера дошел! Я редко видел, чтобы кто-нибудь так надирался!
– Заткнись! – отозвался Юбер, чтобы остаться в своей роли и, отвернувшись, уткнулся лицом в подушку.
Накануне, чтобы сразу пресечь все попытки завязать разговор, Юбер не придумал ничего лучшего, как притвориться пьяным. Все пятеро соседей по комнате клюнули на эту удочку, а один из них даже по-братски помог ему раздеться и лечь в постель. Теперь ему надо было дождаться, пока все уйдут, и встать последним.
Он снова заснул. В семь часов кто-то разбудил его, тряся за плечо, и крикнул:
– Эй! Товарищ! Семь! Ты должен идти на работу...
– Семь часов? – переспросил Юбер. – У меня есть время. Много времени.
Сосед оставил его в покое и ушел. В половине восьмого его заставила встать пришедшая уборщица. Он прошел к общему умывальнику в глубине коридора, умылся, побрился, потом, вернувшись в комнату, оделся под равнодушным взглядом уборщицы, видавшей и не такое.
Когда он шел по вестибюлю к выходу, его окликнул администратор:
– Товарищ Ворошин, вам записка.
Юбер взял запечатанный конверт и сунул в карман, несмотря на снедавшее его любопытство. Тусклые глаза администратора проследили за его жестом.
– Вы останетесь на следующую ночь, товарищ Ворошин? Я должен знать это сейчас.
Юбер пожал плечами.
– Пока не знаю. Скажу через час.
– Но не позже, а то я велю вынести ваши вещи вниз и сдам место другому.
– Хорошо.
Он неторопливо вышел, дошел до порта и только тогда вскрыл конверт. Внутри лежал листок белой бумаги с напечатанным на машинке текстом:
"Приходите как можно скорее. Проспект Победы, д. 27, второй двор, лестница слева, пятый этаж, дверь 6".
Никакой подписи. В принципе, приглашение могло исходить только от Манновой. В принципе...
Юбер заучил адрес наизусть и съел записку. Судя по описанию, речь шла о современном и очень большом здании.
Он набрался смелости и спросил дорогу у прохаживавшегося по тротуару милиционера. Проспект Победы находился недалеко. Надо было пройти метров триста по набережной и свернуть направо.
Дом оказался двенадцатиэтажным, бетонным. Фасад не был завершен. Юбер без колебаний вошел под широкую арку, пересек первый двор и попал во второй. Лестница слева, пятый этаж. Хорошо, что не двенадцатый, а то лифт пока не работал.
Дверь с цифрой 6. В темном коридоре его охватило неприятное предчувствие. А если это ловушка? Нет, не может быть. Если бы чекисты хотели его арестовать, то пришли бы в гостиницу. Это было проще.
Юбер поднял руку, чтобы постучать, но дверь открылась и из прихожей, еще более темной, чем коридор, прозвучал хорошо знакомый ему голос:
– Входите.
Он подчинился, почувствовав облегчение. Лин провела его в довольно просторную комнату, хорошо освещенную большим прямоугольным окном. Он быстро окинул взглядом декор и повернулся посмотреть на нее. Она была одета в довольно элегантное серое шерстяное платье, и его снова очаровал блеск голубых глаз на ее темном, как старое золото, лице. Потом он увидел в этих глазах тревогу и нахмурил брови.
– Прошу прощения за вчерашнее утро, – машинально сказал он. – Я вел себя, как хам, о чем сильно жалею.
Маннова нетерпеливо махнула рукой и ответила ледяным тоном:
– Речь не об этом! Я увидела вас в окно, почему и открыла дверь...
Она потерла руки и продолжила:
– Рыбаки нашли тело человека, которого вы сбросили в реку... Он был агентом МВД из Адатиума. Рано утром на ферму приезжал комиссар, расспрашивал. Он допросил меня...
Юбер снял кепку и положил ее на стол.
– Это неприятно, – сказал он не слишком уверенным тоном.
Она посмотрела ему в лицо, и в ее светло-голубых глазах была почти ненависть.
– Еще как! Он уехал, сказав, что позвонит в Ноглики... Он не мог понять, зачем тот тип пошел туда среди ночи, а не вернулся прямо домой. Он подумал, что я попросила его проводить меня. Если бы я догадалась об этом раньше, то так бы и сказала... Они бы подумали, что он упал с моста на обратном пути...
Она перевела дыхание, не сводя с него глаз. Он не находил слов. Он мог ей ответить только одно: не его вина, что тот тип пошел за ним, а если бы он оставил его в живых, их положение было бы намного хуже.
– Если бы тот тип был кем угодно, они сразу бы приняли версию о несчастном случае. Они бы подумали, что он шел браконьерствовать и так ему и надо. Но он был чекистом, и они не успокоятся, пока не выяснят все дело. Они будут суетиться, всюду совать свой нос. Они уже позвонили Владимиру...
– Тому, кто подвез вас в первое утро?
– Да.
Лин выглядела по-настоящему озабоченной. Наконец она отвела глаза и, понизив голос, сообщила:
– Я не могу больше сопровождать вас. Из-за вас ко мне привлечено внимание чекистов, и мы представляем друг для друга опасность:
Юбер хладнокровно констатировал:
– Вы меня бросаете.
Она была слишком умна, чтобы проглотить такой крючок.
– Называйте, как хотите, это не имеет значения. Важно то, что я хочу жить. И жить на свободе...
– И как далеко вы готовы зайти в этом вашем желании?
Лин вздрогнула, как от пощечины, и смерила его гневным взглядом.
– Я вас не выдам, если вы намекаете на это. В любом случае ваш провал будет означать и мой тоже.
Она успокоилась, глубоко вздохнула и добавила своим обычным голосом:
– Нет, я вас не бросаю. Я дам вам другие документы. Если ваш след обнаружат здесь, то надо, чтобы здесь же он и оборвался. Они подумают, что вы пересекли пролив, чтобы попасть на континент...
– Мне нужно в Погоби, – напомнил Юбер.
– Я не забыла. Отсюда в Погоби ведет дорога, проложенная вдоль берега и проходящая через Тромбасс. С начала большого строительства она под строгим наблюдением. Вы можете сесть в грузовик, но я вам не советую.
– Значит, поезд?
– Поездов нет. Железная дорога только строится и будет закончена не раньше, чем через два-три месяца. Надежнее всего забраться в самоходную баржу. Они ходят вдоль побережья в Погоби, перевозя уголь...
Юбер равнодушно пожал плечами.
– Лишь бы добраться до цели...
– Все эти баржи отходят от набережной Максима Горького. Это рядом с улицей Кирова.
– А если я по ошибке сяду на судно, которое увезет меня в другое место? На континент, например?
– Никакой опасности. Большие баржи, что ходят в Погоби, имеют дизельные моторы, а суда на Николаевск и Владивосток крупнее и на пару.
– Ладно. Хочется вам верить...
Лин бросила на него двусмысленный взгляд.
– А зачем я стала бы вас обманывать?
Юбер не ответил, и она, помрачнев, добавила:
– Вы неприятный собеседник.