Оглядываюсь. Юрку колбасит. Не годен. Но Толик держится молодцом. Даже глазом не моргнул. Биолог, медик, у себя, видимо, и не такого насмотрелся.
- Собираем манатки, надо линять... Толик, бери шлем и программы... Юрка..., а, черт! - я с силой бросаю его на пол. - Не вставать!
Все сделать быстро и ничего не забыть... Монитор... Там плата...
Со всего размаха бросаю монитор на пол. Достаю две наспех сделанные платы. Толик уже собирает со стола диски с программами...
- Юрка, покажи, что еще не забыть...
- А-а-а... - нет, надеяться на нашего программиста бесполезно.
- Толик, заворачивай!.. В записи... Быстрее, быстрее...
Долбят во входную дверь. Не кулаками, прикладами.
- Всем выходить во двор! - южный акцент.
- Быстро, ребята...
Даже сам не помню, как уже стою возле входной двери. Открыть не успел. Хлипкая преграда из старого ДСП не устояла перед жестокими ударами. Оказываюсь лицом к лицу с тридцатилетним на вид, тощим боевиком.
- Что не открываешь, собака!
Замахивается прикладом. Ошибка. Легко перехватив удар, выбиваю из его рук автомат. Второй буквально висит на первом. Опять ошибка. Руки сами собой делают пару коротких движений... Оба лежат.
- Живо, живо...
Вбегаю в комнату, хватаю оцепеневшего Юрку за шиворот. Толик, вроде, идет сам. Вниз. Проскочили несколько пролетов. Надо укрыться...
Голова вконец отказала. Остались только заученные спецназовские движения. И скромный боевой опыт. "Горячие точки". Кто бы мог подумать, что подобное когда-нибудь пригодится?
До армии я занимался гимнастикой. Звезд с неба, конечно же, не хватал, но норму КМС потянуть удалось. На призыве "покупатели" вызывали спортсменов. Вызвался. Думал - спортрота, усиленные пайки... Попал. В спортроту. В группу особого назначения ВДВ - хлоп! Три разведрейда в боевых условиях - бац! Два очень хороших боя, но, слава Богу, в шкуре ни одной лишней дырки.
И теперь, как заведенный, тащу парней вниз.
Еще пролет, еще...
Шум сверху. Боевик. Очередь по нам. Моя в ответ. Валится... Господи! Валится и Толя! Надо же, прямо в голову!
- Конец... Юрка, хватай сверток, надо в подвал, живо... Да выйди из ступора, подохнем оба!
В левой руке Юрка, в правой - автомат. Тащусь вниз. Если сейчас еще один боевик - нам наступит скромный, но неотвратимый п... (конец в общем).
Везет. Просто везет. Как тогда, во время второго боя. Когда рядом жахнула граната. Троих разом срезало, а у меня - только осколок в прикладе да синяк...
Подвал. Пахнет сыростью, гнилыми трубами и кошачьим пометом. Забились в закуток. Под задницей сыро, сверху капит.
- Эй, крутые! А ну, выбирайтесь...
- Гранатку захотели?
Удар металла о бетон. Швырнули, сволочи!
- Тихо! - зажимаю рукой рот Юрке.
От взрыва закладывает уши. Еще взрыв, еще...
- Тихо!
По телу течет холодный пот. Страшно. Очень страшно. Страх сковывает движения. Сейчас полезут поверять...
Нет, не лезут.
Сидим.
Глаза потихоньку привыкают к темноте. Утихает звон в ушах. Нет, лезут. Слышно, как скрипит песок... Лучик фонарика. Поднимаю ствол...
На меня льется нескончаемый поток света.
Инстинктивно нажимаю на спуск автомата...
- Юрка, лежи!
Но Юрка как клещ вцепляется сзади...
* * *
- Ты что, ополоумел? Нас сейчас кончат!
- Кто?!
Юрка висит на мне. Перед глазами - заставка на мониторе.
- Боевики! - ору я.
- Какие?
Это как резко оборвавшийся фильм.
Я оглядываюсь.
Мы не в подвале. Мы все в той же пропахшей куревом и канифолью комнате. И монитор, который я с таким остервенением разбил, вот он, целый и невредимый. И никакого шума с улицы.