– Вопрос был риторический, – хмыкает Хенна, убирая распечатку с вопросами по Гражданской войне под ноутбук.
Я опять начинаю пересчитывать уголки учебника. Раз-два-три-четыре, раз-два… За мной исподтишка наблюдает Джаред. Порыв ветра взъерошивает волосы («Наше вам почтение!» …А, нет, так вроде ирландцы говорят). Откуда он вообще взялся – в такой солнечный день? Сюда, на Поле, мы выходим только в хорошую погоду, и весна в этом году выдалась на удивление теплая. Вообще-то «Поле» – не совсем поле, а просто заросший травой пустырь, хозяин которого не то умер, не то развелся, словом, построить ничего не успел, только спилил в дальнем конце все деревья, так что получилось несколько удобных пеньков. С дороги нашего укромного места никому не видно: уцелевшие деревья стоят плотными рядами и все загораживают. Чтобы нас найти, надо целенаправленно двигаться в глубь участка, но никто в здравом уме не станет этого делать, потому что живем мы у черта на куличках. Дальше – только лесная чаща. По вечерам слышно койотов, во двор то и дело забредают олени.
– Слушайте, – меняет тему Джаред, – кто-нибудь еще пишет сочинение про восстановление городов после Гражданской войны, или я один такой?
– Я пишу, – говорю.
– Серьезно? – с досадой спрашивает Мэл. – Вообще-то, я тоже.
– И я, – вставляет Хенна.
– Все, что ли? – удивляется Джаред.
Мэл сверлит меня взглядом.
– А ты можешь не писать? Вот просто взять – и не писать?..
– У меня материала завались…
– И что? Я в этой теме хоть немного шарю.
– Так и пиши, кто тебе не дает!
– Нам обоим нельзя писать. У тебя получится клевое заумное сочинение, а у меня сплошное идиотство – по сравнению с твоим.
Опять сестра за старое… Почему она считает себя идиоткой? Это вообще не так, даже близко!
– Уж получше моего, – замечает Джаред.
– Майки, просто не пиши сочинение, и все.
Тут многие скажут: раскомандовалась! А другие удивятся, с чего это мы учимся в одном классе, она ведь на год старше меня. Большинству, конечно, послышатся в ее голосе противные избалованные нотки.
Но большинство ошибается. Она не ноет и не командует, а просит – причем довольно вежливо. И большинству не видно страха в ее глазах.
Зато мне видно. Мэл жутко боится экзамена.
– Ладно, – говорю. – Напишу про причины и предпосылки.
Она благодарно кивает и оборачивается к Хенне:
– Можешь тоже написать про причины?
– Эй! – восклицает Джаред. – А меня почему не просишь – я-то чем хуже?
– Ты серьезно?
– Да нет, шучу, – смеется он.
Джаред здоровенный, бреется лет с одиннадцати, а в прошлом году его взяли полузащитником в футбольную команду, но мы все знаем, что его конек – это матанализ. Дай ему цифры, он кого хочешь за пояс заткнет, а со словами и предложениями не дружит: пишет сочинение и морщится, как старик девяностолетний.
– Мэл, – говорит Хенна, – прекращай…
И тут из-за деревьев выбегает хипстер в развевающемся на ветру винтажном пиджачке. Он машинально поправляет на носу модные очки в черной оправе и бежит дальше – футах в двадцати от нас, – не заметив нашего присутствия. Хипстеры никогда нас не замечают, даже в классе, где мы сидим бок о бок. Он перебегает Поле и скрывается в лесных дебрях.
Секунду-другую мы молча и ошарашенно переглядываемся, как вдруг из-за тех же деревьев вылетает светящаяся девочка. Она тоже нас не замечает – от нее исходит такой яркий свет, что мы невольно прикрываем глаза ладонями, – и вскоре исчезает в чаще.
Минуту мы все молчим. Наконец Джаред спрашивает:
– Это был Финн?
– Один из, – отвечает моя сестра. – По-моему, их всех зовут Финнами.
– Не, точно есть пара Диланов, – говорит Хенна. – И один Нэш.
– И Сатчелы, – вставляю я. – Мальчик Сатчел и девочка Сатчел.
– Это был один из Финнов, точно вам говорю.
Вдруг из того места, куда должны были убежать хипстер (да, пожалуй, Джаред прав, его в самом деле зовут Финн) и светящаяся девочка, поднимается столп яркого голубого света.
– Что они там делают? – озадаченно спрашивает Мэл. – Откуда девчонка-то взялась?
– И почему она светится? – подхватываю я.
– Главное, чтобы школу не трогали, – говорит Джаред. – А то в прошлый раз моему двоюродному брату аттестат на парковке вручали.
– Как думаешь, Нейтан – хипстер? – спрашивает Хенна.
Мэл стонет.
– Ну, имя у него в принципе хипстерское, – протягивает Джаред, глядя на растущий столп голубого света.
– Кто станет переводиться в новую школу за пять недель до выпускного? – как бы невзначай спрашиваю я, мысленно пересчитывая уголки учебника.