5
День. Улица. Стена. Реклама.
Я не понимал, где нахожусь.
Патлатый парень с четырьмя русыми дредами – на большее волос не хватило – сидел на солнцепеке, склонившись к гитаре, перебирал струны и пел приятным голосом:
My brother lies over the ocean,
My sister lies over the sea.
My father lies over my mother,
And that's how they got little me.
На припеве он поднял голову и, глядя прямо мне в глаза, сообщил нечто очень важное:
Bring back, bring back, bring back my bones to me, to me.
Bring back, bring back, bring back my bones to me!
Я вздрогнул. Песня получилась какой-то сюрреалистической. Парень улыбнулся, аккуратно отставил гитару и сделал мне навстречу два шага.
– Кэш! Мистер?!
– Что?!
– А-а-а, – разочарованно протянул парень, – вы из этих. Зря только старался.
– Вы о чем?
– Ладно, забудем. Проехали, – парень уселся обратно на невысокий цоколь у стены дома. Взял гитару и, не обращая на меня внимания, что-то негромко затренькал.
– Это что за место? – после некоторого раздумья спросил я.
Он беспокойно вздернул голову, принюхался, странно поведя носом, и тут же успокоился.
– С вечеринки? Друзья уехали, а вы остались? – как о вполне обычном уточнил парень.
– Типа того.
– Туда! – он махнул рукой вбок, и я повернулся.
В той стороне ничего интересного не наблюдалось. Еще один высотный дом с зеркальным фасадом.
– И что – там?
– Да что вы, как маленький?! – пробурчал парень. – Или со зрением чего-то? Линзы закончились? Так вон – автомат, купите.
– Линз не ношу.
– О! – он понимающе покивал. – Эстет. За очками далеко идти. Или если хотите – я сбегаю. За малую мзду, конечно. А то от места далеко уходить нельзя: живо займут.
– У меня нормальное зрение. Я не понял – на что смотреть.
– Так бы и говорили, – парень вытер ладони о штанины и слегка отодвинулся. – Значит, вас, специально тут оставили. Ну, бывает. Удачи.
Он демонстративно отвернулся.
– Эй! – позвал я. – Может, нормально объяснишь? Чо за хрень, я не понимаю!
Парень резко повернулся и принялся тщательно меня разглядывать – с головы до ног. После чего выдал свой вердикт:
– Очень странно! Я тоже ничего не понимаю!
– Да что тут понимать-то?! – взъярился я. – Объясни – и всё!
– Значит, так, – парень, видимо, решил, что легче со мной поговорить, чем отмалчиваться. – Находишься ты у Проектного института физики плазмы. Вход в него как раз позади тебя.
Я оглянулся, но за спиной была всё та же зеркальная поверхность без малейших признаков дверных проемов. Парень продолжил:
– Ясно, что ты не здешний физик. И даже вообще – посторонний. Следовательно, попал сюда не по своей воле. Хотя, судя по одежде, человек вполне состоятельный. Тогда почему у тебя нормальное зрение? Исправил? И денег хватило? Тогда что ты здесь делаешь? При таких деньгах тебе достаточно свистнуть, и примчится кар с личным шофером. Нестыковочка. Возможно, у тебя временная амнезия. А после чего она бывает? Все знают! Но ты, конечно, пока забыл. Бывает она от дрэда. Вспомнил?
Понятнее не стало. Вроде бы, парень намекал на то, что я принимаю какой-то наркотик местного производства, "дрэд", и от этого веду себя странно.
– Я просто хочу побыстрее убраться отсюда. В центр. Ясно?
– Станция монорельса – там, – парень опять махнул в ту же сторону, что и до этого. – Только там же карточка нужна. Есть у вас карточка, мистер?
Я покопался по карманам и предъявил певцу несколько кредитных карт.
– Такие подойдут?
– Подойдут, – парень мотнул головой. – Еще как. Если на них средства есть.
– И как узнать?
– Неочищенный принимал? – в голосе музыканта вдруг послышалось сочувствие. – У тебя что, и базовые навыки утратились?
– Тебя как звать?
– Гоша… – растерянно ответил парень.
– Вот что, Гоша. Проводи-ка меня к вашему монорельсу. Пожалуйста.
– Провожу, – Гоша собрал губы в трубочку. – Отчего не проводить? Тут недалеко.
– Тогда пошли.
– Ага! – Гоша закинул гитарный ремень на плечо, поплевал на ладонь, растер пальцем и аккуратно припечатал ее к зеркальной поверхности. – Я готов.
Он шел впереди, не оглядываясь. Две косички в такт шагам били его по спине, затянутой в блестящую светло-голубую рубашку. Точно такого же цвета и фактуры, как и штаны. И всё это отражалось в бесчисленных зеркалах выпукло-вогнутых фасадов. Отражался там и я – в темном джинсовом костюме и белых кроссовках. Каждый раз, замечая свое отражение, я вздрагивал. Слишком уж контрастно выглядел.
– Чего это никого нет? – я решил нарушить молчание.
– Так рабочий день закончился, все и свалили. Еще час назад. А те, кто не свалил – внутри сидят, работают. Или не работают, а отдыхают в релакс-центрах. Мало ли возможностей? Фирмы о своих сотрудниках заботятся. Они же им доходы приносят.
– Кто – кому?
– Работники – своей фирме, – доходчиво объяснил Гоша. – А вот о тебе, видно, все забыли.
– В творческом отпуске я.
– Ну, тогда конечно. В отпуске чего только не делают. И дрэд принимают, и в незнакомых местах очухиваются… Да-да. Что, я не видел, как ты глаза таращил, когда появился?
– Я к другу в институт ездил. По делу.
– И как же тебя охрана на входе пропустила?
– Друг и провел…
Гоша поцокал языком.
– Да не вкручивай. Не старайся. Мне ж всё равно, что ты там наплетешь. Или тренируешься? Если так – не верю. А если я не верю, то полицейский тем более не поверит. Так что, над другим вариантом поработай. Вот с дрэдом – неплохо. Жаль, что за него тебе пару лет с конфискацией дадут. Если докажут. Но доказать – запросто. Анализы подделают, и всё! И ты, считай, потребитель сильнодействующего запрещенного препарата. Или у тебя знакомые есть? В полиции?
– Нет у меня знакомых, – тускло ответил я.
– А раз нет – думай.
За разговором мы подошли к решетчатой конструкции, зашитой, как и всё вокруг, неизменным стеклом. Я задрал голову. Прямо над нами в лучах солнца сверкала полоска. Надо думать, это и был монорельс, который доставит меня в нужное место. Некрупная надпись на стене гласила: "М-линия. Южная ветка. Окружная ветка". Станция.
– И чего дальше? – спросил я. – Куда теперь?
Гоша вздохнул, осуждающе помотал головой и махнул рукой, чтоб я следовал за ним. Чуть обойдя станцию, мы вышли, куда я и собирался. Однако Гоша, насвистывая, прошел мимо надписи "вход", где за стеклянной дверью виднелась кабина лифта.
– Почему не туда? – я ткнул пальцем в направлении "входа".
– Потому. Я ехать никуда не собираюсь, – и Гоша направился к малозаметному аварийному выходу.
Подниматься по лестнице пришлось довольно высоко. Периодически лестница мелко дрожала: видимо, наверху проходили поезда. Сквозь стеклянную стену виднелись соседние высотки, металлические конструкции опоры монорельса и редкие клочки зелени – газоны, подстриженные кустики, небольшие деревца. На Шушары, как мне обещал Шумов, это мало походило. Если аналогично изменился весь город, то велика вероятность просто в нем потеряться.
На лифте наверняка получилось бы удобнее, легче и быстрее. А тут приходилось постоянно отдыхать – на каждом шестом пролете лестницы. Но разговор мы не прекращали. Отчего-то Гоша заинтересовался моими планами.
– Куда поедешь?
– Домой.
– О! Вспомнил! Дрэд отпускает! – обрадовался Гоша. – И где же ты живешь?
– В Озерках.
– Как ехать собираешься? Через город или по окружной?
– А что быстрее?
– Да на кого нарвешься, – задумчиво протянул Гоша, в очередной раз разглядывая меня.
– Это как?
– Узнаешь, – Гоша неопределенно повел рукой. – Ты, главное, в разговоры не вступай. Чуть зацепишься языком – всё. Не то скажешь или не тем голосом – найдут к чему придраться.
– Что, много преступных группировок?
Гоша испуганно повертел головой. Мы были одни, и он успокоился.
– Я и говорю – молчи. Меньше риска.
– Захотят прицепиться – найдут повод.
– О, да! Одна твоя одежда чего стоит. Такую только в Сити носят. А люди из Сити, сам понимаешь, на монорельсах не ездят. А если уж едут, то по вполне определенной надобности – с деньгами расстаться. В пользу малоимущих. И малоимущими, как ни странно, обычно оказываются вполне определенные лица. С цепями. С битами. С ножами и автоматическими пистолетами. И неважно, как эти парни выглядят. Если ты на их территории, ты – законная добыча. Если ушел – им не повезло: лишились приработка. Зато возможность поживиться получили другие. Одетые немного иначе или с другими стрижками. Чисто формальное различие. Суть одна.