Плохо было то, что достаточно качественно наигранным обликом умели пользоваться только Виола и Рэмон. Другие в этом деле не имели сносной подготовки. Во всех вылазках приходилось участвовать Рэмону самому. Виола же привлекалась лишь в исключительных надобностях.
Наконец парочка «проверяющих» оказалась в одной из химических лабораторий Блока Интеллектуалов. Дверь на замок, наигранный облик истончился, пропал. Мини-орей и вход меж стеллажей с пробирками и колбочками, и вот они уже шагают по Изнанке. Рэмон молчит, и его спутника похоже тоже не заботит затянувшаяся пауза…
Они и раньше не особо-то дружили. Впрочем, с Рэмоном в принципе дружить непросто. Он был не особо разговорчивым, да и на эмоции его не развести, а об эмпатии даже думать забудьте. Вот и сейчас Рэмон не заметил, что «бывшему майору» не терпелось что-то сделать. Впрочем, сам Рэмон нашел, о чем задуматься. Они шли и каждый думал о чем-то своем. Рэмон же, как обычно, размышлял о большом и важном.
Весьма опрометчиво поступили эти Крубстерсы… а может их последователи. Но совершенно точно нельзя было собирать все важнейшие орейфусы в одном месте.
Конечно, хоть прямо сегодня можно было устроить грандиозный шум, и всей мечтательной сворой влететь в зал Уголка Просвещения, чтобы скрыться прочь из этого мира. Но тогда путь в мир Земли мог стать недоступным. Навсегда… или очень надолго. А ведь требовалось исправить ситуацию. Воллдрим оказался в прорехе законов природы, в которой эти законы исказились до невозможного противоречия. Да, пока ситуация почти статична, но влияние продолжает расширяться. Что произойдет с миром Земли, если пустить дело на самотек? Сокрушаться будущим не имеет смысла, но отрицать возможные печальные последствия нельзя.
На данный момент главная задача мечтателей Изнанки гласила — не привлекать внимания! Потому даже похищение хотя бы парочки важнейших орейфусов было исключено, ведь подобная наглость могла побудить военное командование к более агрессивным действиям. Недавно сотворили неработающие копии нескольких орейфусов из Уголка Просвещения. Оставалось с минимальным риском заменить оригиналы на копии.
К сожалению использование земных орейфусов на Изнанке не имело смысла. Во-первых, Изнанка не может быть соединена ни с одним из миров, так как она не полноценный мир, но остров жизни; во-вторых, все орейфусы Уголка служили переходами между Землей и другими мирами. Окажись они в ином пространстве, с их помощью перенестись не получится. Но, что самое важное, приносить предметы из других миров можно было только одним способом — используя врата орея, которые двигать — глупейшая затея. Их настройка может стать невозможной при малейших нарушениях рисунка на створках или изменения их местоположения.
Но даже в случае удачной подмены, тайное использование орейфусов в мире Земли оставалось, хоть и возможным, но весьма проблематичным. Военные заполонили город и его окрестности. Патрули встречались практически в каждом овраге и зарослях, на дорогах, тропинках, полянках; сам Воллдрим кишел ими еще больше. Патрули прочесывали город в поисках аномалий и, если находили странности, то скопом хватали жителей, оказавшихся поблизости. Подставлять местных никто не хотел, потому мечтатели старались избегать населенных зон Воллдрима.
Ко всем проблемам добавлялась еще одна, немаловажная. Каждый выходящий в Воллдрим мечтатель должен быть крайне сосредоточен, а это без специальной психологической подготовки невозможная затея. Нечаянные мечты могут не только сдвинуть к пропасти апокалипсиса и без того хрупкое равновесие аномальной природы Воллдрима, но быть разрушительным и могут даже убить. Ни сами мечтатели, ни военные, ни местные жители — никто, естественно, не должен пострадать! Подобные риски постарались исключить еще в первые дни разлома. Тогда все мечтатели покинули мир Земли.
Учитывая имеющиеся возможности и нынешнюю природу Воллдрима, активные действия в городе не рассматривались. Единственное что прорабатывали — это план эвакуации… На самый крайний случай. Например, если Изнанку обнаружат военные.
При явных недоработках в путешествиях по городу и другим мирам, работа в стенах самой Изнанки проделывалась колоссальная, а благодаря небывалым свойствам Воллдрима шебиши могли воплощать мечты и получать желаемое. Книги в библиотеке Изнанки стали настоящим сокровищем. Черпая знания, мечтатели стали на путь познания древних умений, позволяющих строить предметы не из мечты, но из воспоминаний. Практически мечтатели Изнанки продвинулись далеко, но достигли так мало в сравнении с тем, что имели до вынужденной изоляции. Никогда они не задумывались, что могут потерять нечто считавшееся обыденным. Когда орейфусы, бенайрисы, блокаторы и другие шебраки постоянно присутствуют в обиходе, к ним привыкаешь, но исчезни базовые предметы мечты и ты словно дитя — беспомощен.
В добавок некоторые шебиши из внеземных делегаций не могут вернуться домой. Но эту задачу поставили в меньший приоритет с остальными. Ограничились извещением: «Ждать! Самостоятельно не действовать!»
В целом дела были не так уж плохи. Ведь мечтатели могли оказаться под стражей у нежданных захватчиков. Согласно подсчетам и данным, собранным в первые пару дней после разлома погоды, 8 мечтателей пропало. В страшной неразберихе минувшего года могло произойти все, что угодно. Кто-то из них мог бежать в другие миры, кто-то покинул город, могли быть и погибшие, попавшие под влияние чьей-то нечаянной мечты, а еще они могли быть теми печальными мечтателями, что устроили разлом природы города Воллдрим. Без доказательств все это оставалось лишь теорией, потому четкого видения проблемы не существовало до сих пор.
Больше всего заботили мечтателей дети, 11 мальчишек… Где они сейчас? И это оставалось неизвестным.
Масса дилемм, тьма нерешенных вопросов, но слава мечте, Рэмон мог выполнять всю эту трудную работу без сожалений или страха. Ему не требовались тренинги и настрой, особая концентрация. Он, как любой житель Зеландера, обладал всеми необходимыми качествами практически с рождения. В Зеландере мечталось легко, там почти не существует ограничений. Сейчас, спустя почти сорок лет, посещая Воллдрим, Рэмон наконец прочувствовал, каково было бы жить в родном мире. Чудесный дар, прекрасный Воллдрим. Почти мечта о доме… но мало кто из местных шебишей выживет в таком… в таком волшебном мире.
***
Беспокойное ворочание в постели и непрестанно ускользающий сон в какой-то момент начали раздражать Кирка. Но разве волнение способно помочь в разрешении проблем устаса? Отец всегда говорил: «Эмоции застилают разум! Думай, чувствами делу не поможешь!» Сейчас этот совет был дельным и таким понятным, но следовать ему никак не выходило. Как глупо попасться на такой ерунде. Проговориться так нелепо и даже без какой-либо пользы!
Он давно свыкся спать при дневном свете, а плотные портьеры умело прятали в своей толще солнечный свет. Уже два, а может добрых три часа он не мог уснуть. Ни шторы, ни перечисление химических элементов в прямом и обратном порядке, ни набитый бутербродами живот, чашка какао с молоком — ничего не помогало.
Кирк взял с прикроватной тумбы статуэтку: человечка с птичьей головой, руки и ноги которой обкрутились вокруг тела. Ту самую, привезенную отцом из очередного путешествия, ту, которая по словам отца была признаком высокого статуса семьи. Кирк постоянно носил человечка-птицу с собой с тех самых пор как получил статуэтку в подарок. Она была раскрашена фосфорной краской и теперь, в темноте комнаты, на ней проступали линии. Тонкие полоски начинались на пальцах фигурки и постепенно расширялись, когда сливались, переходя на руки и ноги, а потом вновь расходились и скручивались в многослойную спираль на макушке птичьей головы.