— Моя сливка… Моя Мария… Почему я не спас тебя? — он не замечал присутствия детей.
— Вы не знали, не умели… — Элфи попыталась успокоить старика.
— Я что-то знал. Я всегда что-то ощущал, но никак не мог понять, не смог сам разобраться. Почему я знал, что она уйдет, уйдет навсегда? Почему я был уверен, что она умрет первой, и я буду одинок? Почему я знал, что дети покинут меня, уедут очень далеко и забудут даже писать мне? Получается, это я своими мыслями лишил себя счастья? Я убил жену и отвернул от себя детей и внуков? Я думал не так, неправильно мечтал?..
Кирк молчал. Нытье старика его не трогало. Он завидовал даже ему. Тот по крайней мере мог мечтать.
Элфи продолжала успокаивать старика:
— Вы чего? Может и неправильно, но вы же не специально, вот мистер…
— Моя сливка, моя сливка, — прервал ее старик. — Мария, сливочка моя. Хорошая, любимая…
— А почему вы так называете свою жену? Она любила сливы? — спросила Элфи.
Старик посмотрел на детей и вдруг взбесился:
— Откуда вы взялись? Идите, идите прочь отсюда, мелкота! Утешать меня собрались? Молокососы! Уходите, а то я вам покажу! Ух, получите вы у меня!.. — он вскочил и помахал им кулаком. Он явно был не в себе.
— Пойдем отсюда, Элфи, — тихо сказал Кирк и потянул подругу за руку, но Элфи не собиралась уходить. На нее старик не произвел никакого впечатления, она не испугалась его угроз.
— Вы злитесь, а это плохо! — настаивала на своем Элфи.
— Что ты сказала? Сейчас вы у меня попляшите! — Его глаза преобразились. Хотя, точнее выражаясь, в них что-то исчезло. Они как будто опустели. Душа и человечность… Он терял себя. Он все повторял: — Попляшите! попляшите у меня… у них попляшите… — а изо рта все брызгала слюна. Степан уж точно обезумел, он зашептал: — Духи, призраки, я знаю, вы здесь есть. Вы прячетесь, но я слышал вас. Я больше не боюсь! Покажитесь этим бестолковым детям. Я жду! Идите сюда! Проучите наглецов!..
Элфи отшатнулась, но все еще надеялась упросить Степана не продолжать:
— Не надо их звать. Зачем? Не зовите их, пожалуйста. Вы не должны в печали мечтать. Это плохо, надо верить в чудо.
Старик не унимался:
— Преследуйте их, следите за ними. Пусть поймут свою глупость… Всех преследуйте, пусть все узнают, что я прав!.. — он кричал и кричал, призывая духов Изнанки.
Элфи развернулась к Кирку:
— Пойдем. Мне страшно.
Изнанка позволяла многим мечтам сбываться, а проверять появятся ли призраки, детям вовсе не хотелось. Старик продолжал выкрикивать проклятия.
Дети уже прилично отошли от старика, но тут в спину Элфи что-то врезалось, она упала. Кирк наклонился, чтобы помочь ей подняться, но и его кто-то толкнул. Кирк вскочил, обернулся: старик хохотал, указывая на них пальцем. Тогда Беккет схватил Элфи за руку, и за секунду поставил ее на ноги, она и опомниться не успела. Тут Элфи почувствовала, что кто-то пытается схватить ее за волосы, и тогда она помчалась прочь, теперь уже она тащила за собой Кирка.
— До меня кто-то дотронулся. На спине и на руке. Где же выход, Кирк? Где выход?! Я боюсь!.. — несясь и плача повторяла она. — Кто-то трогал, кто-то меня хватал…
— Туда. Бежим туда! — задыхаясь, вторил Беккет.
В панике ли или по каким иным причинам, но не то, что выход, который был совсем рядом, но отыскать даже тропу-пазл никак не удавалось.
Дети бежали так несколько минут, сворачивая и огибая деревья и кустарники. В конце концов они остановились отдышаться.
— Мы не туда повернули еще в начале, — Кирк стал внимательно рассматривать округу.
В любом случае они должны были выйти хотя бы на одну из десятков троп. Ведь сад не был обширным. Четверть акра. Где тут плутать?
Элфи резкими движениями стала стряхивать с себя что-то невидимое, словно по ней ползало полчище муравьев:
— Почему он так? Зачем он злится? Мы же ничего плохого не хотели. — Она всхлипывала и повторяла одно и то же.
Кирк глубоко вздохнул, и в нем включился «взрослый». Он каким-то странным образом водрузил на себя ответственность за девочку и попытался успокоить ее:
— Этот дед спятил и не такой уж он сильный мечтатель. Сумасшедший. Чего с него взять? Забудь о нем. Просто помечтал немного. Это возможно, ведь правда? Никакие это не призраки, он волной воздуха кидался или чем-то похожим. Прислушайся, — сказал он. — Старика уже не слышно. Ну, прислушайся. Уже нет этих, — он вспомнил слова Элфи о том, что ее кто-то трогает и ему стало не по себе, но он заставил себя не думать об этом. — Забудь об этом психе.
— Да, его уже не слышно.
— Вот видишь. Он наорался и успокоился, а сейчас сидит и ревет под своей сливой. Его, наверное, к чуду уже не вытянуть.
— Жаль его, но знаешь, мне все-равно страшно.
— Пойдем, — подытожил Кирк. — Ты хотела что-то показать мне? У нас была какая-то цель. Помнишь? — Кирк попытался отвлечь Элфи, да и самого себя.
— Не до того, Кирк. Я уже и не помню…
— Перестань ты! Давай, показывай!
Еще минут пять утешений и отвлечения внимания, и Кирк уговорил Элфи продемонстрировать ему, как она раскрашивает серые предметы Изнанки. К тому же Степана уже действительно не было слышно. Впрочем, звуки тут слышались только на весьма близких расстояниях, но, слава мечте, Элфи об этом благополучно позабыла. Да и куда идти? Надо было все обдумать, а пока занять малышку хоть чем-то, лишь бы не паниковала.
Малышка засунула фигурку человечка-птицы в карман, чтобы та не мешала, а потом сложила руки на груди и почесала висок. Она рисовала в своем воображении цветастое яблоко, но решилась похулиганить и раскрасить его в ярко-синий. Несколько минут концентрации, она не отводила взгляда от плода, фокусировалась на нем. Плод все еще был серым. Кирк пялился по сторонам, изучая округу.
— Я разучилась! — Элфи прижала ладони к лицу. — Так нечестно!
Она топнула ножкой, надула щеки, однако уже через секунду, решилась повторить попытку:
— Ну нет, я не сдамся! Сейчас еще попробую!
— Да-да, пробуй еще, — махнул Кирк.
Элфи, вытащив язык и чутка прикусив его, настраивалась «на яблоко», но вдруг произнесла:
— Ой! — Что-то пекло ногу. Элфи вынула из кармана статуэтку Кирка, и, не удержав ее, бросила на землю. — Горячо! Твоя фигурка сильно нагрелась! а только что я положила ее в карман еще обычную.
Кирк, бросив напоследок взгляд куда-то вдаль, взглянул на Элфи, а потом на статуэтку:
— Давай посмотрим, — он наклонился и с недоверием ткнул пальцем человека с птичьей головой — статуэтка успела слегка остыть, но и вправду была довольно горячей. Кирк поднял ее:
— Возможно это какой-то артефакт?
Мысли, словно стая летучих мышей, напуганных сороконожкой, хаотично метались от догадки к догадке, в поисках верного решения, в поиске самого главного вопроса, в поиске ответа на него… Дурацкая выходка Степана, призраки, побег, бывшая или нет погоня, — да-да, это почти первостепенно. Сначала бы решить этот вопрос…
Элфи что-то говорила, и про Степана, и про то, что все-таки лучше им уйти. Ей страшно, но почему яблоко не раскрасилось… Кирк не слушал ее, он ушел в себя. Может же быть так, что отец подарил ему статуэтку по какой-то не простой, а самой настоящей тайной причине? Ведь может быть такое?! Возвращаясь в опасный рейд в Воллдрим, отец не пожалел времени, чтобы забрать эту вещицу. Говорил — их носят аристократы, но Кирк не видел ничего подобного, никогда и ни у кого! Да и любой здравомыслящий человек, коим и был его отец, не станет рисковать из-за безделушки!
— … художники часто говорят: «арт» такой, «арт» сякой… Ты чего не отвечаешь?
— Объясни, как ты мечтаешь! — отрезал Кирк, выставив вперед руку со статуэткой. — Что ты сказала? Я… Я не расслышал. Ты что-то спрашивала?
— Что такое «арт-э-факт»??
— Потом расскажу, давай потом. Как надо мечтать? — он положил фигурку Элфи в руку.
— По-разному. Бывает надо в позу встать, — Элфи поставила ноги на ширину плеч и сделала хмурое лицо, хотя планировалось состроить умное и задумчивое. — Бывает надо хорошо думать. — Она подняла глаза кверху и задержала дыхание, а потом резко выдохнула. — Не знаю я, оно как-то само выходит. Я чешу свою прядь… — она попробовала сконцентрироваться: — Опять нагревается! Кирк, она опять!..