— Пэнтооооооо… Пэээээээнтоооооо… — пропел ветер.
— Я помню тебя, Карл, я помню, — ответила Виола.
— Врунья! — резко прокричал кто-то.
В лицо ударил ветер, и она зажмурилась. Открыв глаза, Виола поняла, что лежит на дороге. В метре слева облезлый забор в голубой краске, старой и давно пришедшей в негодность. Солнце било в глаза, и она отвернулась. Стрелки сухой травы на обочине и невозможно приятный запах дома, который то и дело оттесняла наслаивающаяся вонь куриного помета, приносимого воздушным потоком.
Кудахтали куры, и рубил топор, под чьими-то туфлями шелестел песок. Мечтательница тотчас поняла — Изнанка выкинула ее в город. Она оказалась около воллдримского своего обиталища!
— Врунья! — совсем рядом презренно повторяли одно и то же: — Врунья! Врунья!..
Виола приподнялась. На нее смотрела смуглокожая девочка лет шести-семи с густыми черными кудрями, падающими на лоб. Она лукаво щурилась.
— Я? Ты это про меня?.. — выдавила сквозь зубы Виола.
— Врунья! Все не так было! Ты врунья, Гульнара. Врунья! Я маме расскажу, как все было.
Кричала не девочка, Виола не сразу разобрала — орал мальчишка. Он стоял чуть поодаль, за спиной девочки, и махал кулаком.
Старушка тяжело вздохнула и присела, упершись рукой о землю. Она быстро отряхнула свою клетчатую юбку и с сожалением обнаружила, что новая блуза испачкалась. Малышка Гульнара расплылась в улыбке и прошептала:
— А мама все равно поверит мне, а не ему!
Виола не пыталась встать, ее мутило. Она непонимающе взглянула на девочку, потом на хмуро взирающего на нее мальчонку, который был немногим старше Гульнары. В последний раз бросив сестре: «Врунья!» — он бросился бежать. Подбрасывая песок подошвой ботинок, он свернул в калитку и вскоре скрылся в доме. Незамедлительно из дома послышался женский голос, раздраженный и немного встревоженный. Вышли трое. Мальчишка и такие же, как и дети, смуглокожие мужчина и женщина. Похоже это были их родители. Они подошли. На женщине был домашний халат с выцветшими розами, а на мужчине старые штаны и рубаха, поверх которых он одел слесарский фартук.
— Джам, Гуля?.. Что тут у вас?.. — женщина участливо посмотрела на Виолу: — Гуля, иди ко мне, — позвала она, а потом обратилась к Виоле: — Вам плохо? — с недоверием спросила она, прижав дочь к себе. — Сын сказал вы появились… из воздуха? Вы чародейка?
Виола обомлела. Чародейка? Она постаралась сосредоточиться. Мечтать тут надо аккуратно, а, чтобы не мечтать, осторожность нужна тем паче!
— О, нет! Что вы? — она взглянула на мальчишку. — Зачем же ты врешь? Тебя зовут, Джам? Ты сам истории берешь из воздуха. Откуда я могла тут появиться? Не выдумывай! — отчаянная попытка спасти ситуацию была слишком отчаянной, но надо было спасать эту самую ситуацию. Виола уже приготовилась раскрутить мечту, воздействовать на людей. Не зря же Воллдрим позволяет мечтать обо всем на свете!
— Если это так, то мы просто обязаны сообщить… Вы понимаете, мы обязаны, иначе будут неприятности. Вы простите, но мы… — женщина в розах пытливо пялилась на своего молчаливого мужа: — Анвар, иди… Иди же! Позвони им!
Анвар сурово смотрел на Виолу, он сжал кулаки. Казалось, он готов ударить старушку, и наверняка сделал бы это, если б она была мужчиной. В нем горело бешенство, а глаза наливались презрением. Он смотрел так, будто встретил человека повинного во всем, не только в бедах его семьи, да уничтожителя всего миропорядка. Да, местный люд теперь уж точно возненавидел мечтателей. Возможно люди были правы в своей ненависти, об этом Виола и сама не знала, но может быть мечтатели единственные, кто может спасти этот город, этот мир, самих себя…
Виола напряглась, скользнула мысль: «Забвение, ему здесь самое место… Не важно, что оно недопустимо…» — однако намерение не успело сложиться в желание.
Всю бурю мыслей Виолы, да и своих родителей прервала малышка Гульнара:
— Мама, а Джамаль опять выдумывает! Эта тетя шла по дороге, а потом упала. Ниоткуда она не появилась. Он врун! — малышка указала на своего брата пальчиком, только что вынырнувшим из ее крохотной ноздри.
— Что-о-о-о?.. Я сам видел!
— А еще он забрал у меня булочку и обзывался, а потом удаааааариииил!.. — Малышка спрятала лицо в ладони и надрывно завыла. Ее брат, начавший было защищаться, незамедлительно получил от отца подзатыльник и тут же умолк, а Гульнара исподтишка взглянула на старушку и незаметно для остальных показала ей язык.
У мамы Джамаля округлились глаза, она впялила руки в бока и покачала головой:
— Джам, ты же знаешь, все это слишком серьезно, чтобы шутить с такими вещами! Ко всему, зачем ты обижаешь свою маленькую сестренку?!
С явным замешательством Анвар пялился и по сторонам, и никуда одновременно. Сын послужил неким громоотводом для его ярости. Мальчик стоял, стиснув губы, и едва сдерживал слезы, которым причина была не боль, но обида на родителей и досада, от того, что младшая сестренка правит ими как ей заблагорассудится. Он не стал защищаться, просто умолк. Отец же, довольный тем, как разрешилась дилемма, сказал:
— Мальчишка получит свое, но вам все же лучше уйти! — казалось он не доверяет версии своей маленькой дочери, но эта версия устраивала его намного больше, нежели альтернатива. Вызывать военных ему вряд ли хотелось. Анвар спрятал руки в квадратных карманах фартука и кинул: — Все в дом!
Семейство скрылось в доме, а Виола наконец поднялась с земли. Ну и люди пошли! Ведь, если они поверили малышке, то должны были обратить внимание на самочувствие в общем-то достаточно пожилого человека! «Пять сотен лет, негодники! Пять сотен!» — она ухмыльнулась. Ведь любому могло стать плохо в этой жаре.
Она тщательно отряхнулась. Сухая растительность и безжалостное солнце, палящее и выжигающее и без того сухие стрелки колосков, прикорнувших на металлических воротах ее бывшего жилища. Несмотря на жару, сладкий грушевый аромат был таким пленяющим, домашним. Ей захотелось задержаться здесь и насладиться им еще, но нельзя.
Не было ничего сложного в том, чтобы удрать из Тубио также быстро, как появиться здесь. Кстати, а почему она тут появилась? Такого раньше не бывало. Она создала переход невзначай, случайно, даже… А может это была не она? Кто-то кроит Изнанку! Кто-то следит за ней!!! Кто-то…
— Я скоро свихнусь окончательно. Вот это факт! Кругом враги мерещатся!
Старушка прислонилась спиной к забору, бегло осмотрелась, взмахнула ладонью, впрочем, хватило бы и конкретной мысли, и оказалась на Изнанке. Мечтать на глазах воллдримцев плохая идея, но с другой стороны стереть им память вариант похуже. Слава мечте, проблема разрешилась сама собой и не пришлось мечтать ни первого, ни второго.
Самокопание весьма приятное занятие для помешанных, но Виола вспомнила и о других своих обязанностях. Ее ждет Рэмон!
Он пытается найти Харма уже много дней. Одевает наигранный облик и появляется в разных местах города. Ему кто-то сказал, что мальчик может быть жив, что он в руках у военных. Однако Рэмону не удается найти мальчишку Дриммерна. Возможно Харм все же погиб или его увезли далеко отсюда. Судьба Харма заботила Виолу, но она никак не могла отделать от мысли, что он часть Анны Волгиной и потому опасен.
Вскоре должен состояться очередной совет Изнанки, буквально на днях. О Харме на совете вспомнят, как и о других пропавших мальчишках, но вряд ли беседы станутся продуктивными. До открытия совета, помимо поисков Харма, требовалось обсудить с Рэмоном план дальнейших действий; решить, где еще можно достать шебраки, которые по неясным причинам супруги Либель до сих пор не доставили. И еще десятки мелких и не очень дел… Но было еще кое-что!
Пришла пора узнать Рэмону нечто большее о Виоле. Раз Рэмон в курсе, что Карл Крубстерс умер всего-то один век назад, догадаться об остальном он сможет без труда. Правильней самой открыть ему кто она такая! Пусть узнает все, перед тем, как они отправятся…
Ах да, на днях поймали фоландца Фирлингтона, а в доме Беккетов обнаружились новые дневники Карла! Рэмон изучил их (не без помощи Виолы) и запланировал проверить одну из своих теорий касательно данных, нарытых в дневниках. Карл перед исчезновением много путешествовал по миру Земли. Оказалось — не просто так.