Небольшой шок в общем-то быстро прошел, и Генри с Кириллом переглянулись.
— Она должна была уйти, — сказал вдруг Хванч, который почти всю обратную дорогу молчал.
— Почему и для кого должна была уйти?.. — спросил Генри.
— Она ушла, потому что по-другому не может.
— Давайте обсудим основную проблему! — прервал их зеландериец.
Все посмотрели на Рэмона.
— Кирилл, зависни где-нибудь подальше. Выбери относительно безлюдное место.
Кирилл выполнил поручение. Невидимая сфера застыла над руинами одного из домов на западе города. Внизу по улицам и тропам шныряли военные патрули, а это считалось почти необитаемым местом в нынешние времена. Кроны нескольких вязов, растущих вокруг руин, будто зеленое озеро волновались под властью ветра, а обломки дома казались погибшим кораблем, плывущим по зеленым волнам неведомо куда.
Зеландериец сказал:
— Замкнутое пространство со своими законами. Думаю, ты справишься, Генри. Я знаю, что ты почти создал полноценный мир. Тебе почти удалось. Значит ты справишься и с этим.
Генри посмотрел на Рэмона:
— Наверное… Да… Я постараюсь… Но пространство я никогда прежде не смыкал одно в другом.
— Я объясню, как работать с этим, но сначала посмотрим, что там принесли супруги Либель.
— Часть принесли, а остальное на подходе… — ответил Генри.
Рэмон:
— Отлично, значит сделаем! То есть ты сделаешь! — Генри кивнул его словам. — Но без Сессиль у нас может не получиться. Точнее, случится маленькая заминка… Впрочем, разберемся, — сказал Рэмон и почувствовал, как сердце наливается болью, и вот сейчас он начнет задыхаться от горя, от предчувствия… — Пустяк, — добавил он и быстро успокоился.
Теперь Рэмон обратился к Хванчу:
— Ты, наверное, уже понял в чем твоя задача?
— Я иду с тобой. Это очевидно.
— Хорошо.
— Кирилл!
— Да? — по лбу Беккета тек пот, а рубашка уже прилипла к телу. Он был вымотан.
— Сколько еще времени пройдет, прежде чем сфера потеряет свои свойства?
— Час, плюс-минус. Для управления сферой уже сейчас нужно больше концентрации. Она поддается мне, но с большими усилиями, — он вытер взмокшую ладонь о страшно-черные брюки и быстро вернул руку на пульт.
— Значит мы не сможем сделать еще хоть что-то полезное.
— Можем попытаться, рискнуть…
— Рискнуть?.. — Рэмон замолчал.
Все смотрели на Рэмона. Он не стал говорить, что возможно Харм все еще жив, но искать мальчишку, и потому подвергнуться риску они не могут. Он знал, что значит этот мальчик для Генри, и Смолг совершенно точно захочет рискнуть, потому Рэмон промолчал. Зеландериец был сосредоточен и вскоре продолжил:
— Нет, мы не можем рисковать! Мы должны сделать столько важных вещей… Я расскажу каждому о его миссии в самом главном деле вашей жизни, а может в судьбоносном действе, касающемся сразу трех миров…
Вдруг он будто вспомнил о чем-то и отвернулся от остальных. Рэмон пялился вникуда, и вот в воздухе возник силуэт некоего предмета. Он приобретал черты плоского камня. И все больше походил на шебрак, что забрала с собой Виола. Его трещинки светились зеленым, и он отчетливо пульсировал.
— Ты воссоздал шебрак Фирлингтона?
— Не совсем. Этот пригодится для другого, — Рэмон спрятал предмет в карман. — Пока хорошо помню, надо было сделать… Теперь я все вам расскажу. Мы бросим сферу, не станем возвращать ее на место. Нам нельзя погибнуть, потому что цена слишком высока. Каждый из нас должен быть на своем месте. Мы не станем беспокоиться о жертвах и возможных последствиях. У нас нет времени… у нас нет выбора… Людям придется самим позаботиться о себе. Их жизни в их руках, а мы сделаем, что должны.
— А вот это попахивает печальными мечтами. Рэмон, что ты задумал?..
— Судьбы не существуют, но многим она вскоре щелкнет по носу, а для кого-то даже оборвется…
Девочка-фоландка вдруг крикнула во сне и утихла. Ее персиковые волосы были взлохмачены, а глаза под веками то и дело дергались. Ее руки сжимали что-то невидимое, будто она пыталась за что-то удержаться. Похоже ей снился печальный сон о судьбе ее мира. Нельзя медлить — это понимал каждый из присутствующих в сфере.
— Начнем с тебя, Генри. Сосредоточься и слушай… — начал Рэмон.
В тысяче километрах от Воллдрима на дно Хребта Подкова опустились комья Фоландского этажа. Плотность воды поглотила глухие удары. Земная кора выдержала и не стала казнить человечество за «подарок» из иной вселенной. Покров одного из этажей, на котором что-то росло и только что жили люди народа Ска стал частью другого мира. Дома, растительность, животные… — все, что оказалось на дне, вскоре укроет своим покрывалом пыль Земли, островок Фоландии в мире человека-обычного уснет последним своим сном. Никто не увидит обломок другого мира и не узнает, что этот мир когда-то существовал. Пыль укроет его и уже скоро не оставит даже намека на его недавнее существование. С этим этажом случится то же, что со многими другими, скрытыми в темноте океана, разбросанными по дну, по недрам планеты…
Глава 24. Пора домой
— Боюсь, Брегантина, все наоборот. Я вспоминаю, а это всегда благо. Забвение дарует беспричинную печаль и саморазрушение. Мы должны помнить ошибки и пытаться их исправить. Точнее исправить самих себя. Прошло так много лет и за меня мои ошибки придется исправлять другим. Я не способна, да и Воллдрим последние силы вытянет из меня, дарую тебе новую жизнь.
— Тогда пойдем отсюда! Я не просила приводить меня в Воллдрим! Виола, ты объяснишь мне наконец, что такого важного заставило тебя вытащить меня в город? А про Карла… Ты называешь благом тоску по Карлу? О чем таком ты говоришь? Я вижу, что ты погружаешься в сожаления и без конца грустишь о нем. Прошло много лет. Почему тебе так тяжело до сих пор?
— Я думаю он вспомнил все сам и не смог жить с этим… Быть именитым, не заслуженно именитым… Он был моим месус-феи, а когда ушел, чудо стало ускользать от меня. Я старалась не погружаться в печаль, но не смогла преодолеть горе. Я думаю к немрам он пошел сам, сознательно; чтобы не прятаться и не разрушать себя, но созидать и питать чужую жизнь. Ведь, если задуматься, разве виновны немры в том, что их создали такими? Разве они виновны, что им приходиться убивать мечты, чтобы жить?
— Виола, хватит отвлеченных разговоров. Объясни мне в чем дело. Что вы там нашли на дне океана?
— Я вспоминаю одно происшествие. То самое, в молодом мире. Воллдрим и Земля. Ты знаешь они не всегда были в одном пространстве.
— Не понимаю. Что ты пытаешься сказать? Воллдрим — это просто город на планете…
— Я лишь. Прости, это так, мысли вслух.
— Договаривай!
— Позже.
— Виола?!
— Брегантина, я расскажу тебе… сейчас, сейчас… мне бы собраться с мыслями…
Виола сложила ладони лодочкой, и сама ткань реальность разомкнулась, словно была бумагой, которую легко порвать.
— Ты видишь? — спросила она.
— Печальная мечта! Так просто?..
— Когда-то это было немыслимо, — она скрепила края, разорванного пространства. — Я научилась сама буквально за несколько приемов. Что будет с миром, если многие смогут мечтать подобное? Боюсь, чтобы мы не опоздали, и у мечтателей остался шанс закончить старую мечту. Не хочу допускать, что всем придется уйти из мира Земли. Навсегда. Оставить Млерт-Ёрт. Просто уйти…
— Столетиями не было дома у меня, кроме этого мира… Это печально, если всем придется уйти.
— Кстати, хочешь расскажу один секрет.
— Один ли?
— Не язви, Брегантина! Лучше послушай… Ты знаешь, что существует два типа людей. Одни погружены больше внутрь себя, другие во внешний мир.
— Слышала. Абсолютирование очередное…
— Да, это упрощенный вариант личностей, но я немного про другое. Ты знаешь, все люди мечтатели.