— Господин Дорбсон, я все слышал. Предъявите…
— Я должен забрать своего подследственного! — крикнул Крабов и долбанул ногой в деревянное перекрытие. — Я прибыл проследить, чтобы с ним никто не говорил. Я сам заберу его, у меня и разрешение есть! А ты требуешь еще какие-то документы?.. Лейтенант, тебе что, пропуска мало и удостоверения? Проснись ты уже!
— Я должен… вы не по графику…
— Зови главного по КПП! — Крабов злился по-настоящему, без притворства. Родинка на носу морщилась и блестела под лампой, светившей ему в лицо.
— Я сейчас за главн…
— И ты, идиот чертов, не можешь решить? Ты что первый раз видишь меня?!
— Нет, но…
— Ставь чертову печать, и я сдам оружие!
— Все же…
— Журнал давай, пока я тебя не арестовал за препятствие особо важной работе. Личный состав уже эвакуируют? Доложите! — он сморщил нос, будто от лейтенанта воняла и громко шлепнул о деревяшку стола табельным оружием.
— Нет, но…
— Доложите!!! — Крабов еще раз долбанул по столу, на этот раз кулаком, да так что рассек кожу на костяшке указательного пальца.
— Я не уполномоч…
Крабов схватил мальца за погон и оторвал его, а потом швырнул под ноги сидевшему внутри солдатику, схватил его за второй пагон и притянул к себе:
— Убью гад. Доложи!
Чуть отпрянув от брызжущего слюной майора, лейтенант сбиваясь промямлил:
— Личный состав эвакуируют. Осталось еще несколько заключенных, остальных уже вывезл…
— Камера 12, третий этаж? Этот на месте?
— Так точно! — лейтенант вытер щеку.
— Живи пока, идиот.
— Вы не уполномоч…
Крабов оттолкнул заплеванного офицера, который был приличным рангом ниже разъяренного следователя:
— Открывай! — тот, вжав шею в плечи, все же открыл магнитный замок, и следователь прошел.
Главный по КПП долго смотрел в спину Дорбсону, решая включать тревогу или нет. Он переваливался с ноги на ногу на скрипучем полу, держа в руке табельное следователя, и скрип этот резонировал со скрипящим предчувствием, накатившим на офицера. Подставился? Пронесет?
Да и черт с ним, с этим дуболомом! Пропустив эту сволочь внутрь, дежурный нарушил правила? Несомненно! Чертова служба! Собутыльник подполковника Шуршвилису, с которым те частенько кутили прямо в изоляторе, наглостью и тупостью добился своего. Дежурный махнул рукой и, подозвав своего заместителя, чтобы тот принял пост и оформил оружие Дорбсона, скрылся в глухой комнате, взялся за порванный камзол.
В лике Дорбсона Крабов шагал по плацу. Он облизнул кровь, проступившую на пике кулака. Харм остался в лесу, он уговорил мальчика не лезть сюда. Он пообещал, что приведет Стива сам.
Солнце, отстреленное от взмокшего асфальта, вонзалось в глаза; долбала уши некая форточка. Формальное и потому безликое здание изолятора, разрезанное пологой тенью наполовину, будто усмехалось надежде Крабова выпутаться из этого рамсова приключения целым, неразоблаченным… Тряска взведенных двигателей, жалобы птиц, треск взлохмаченного сквозняком леса и крики военных — всеобщая суета. Может на него не обратят внимания?
Шагая мимо вынесенного скарба изолятора, обходя, замечая и пропуская мимо взгляда впивающиеся в глаза мелочи, Крабов погрузился в себя. Он в десятый раз прогонял диалоги и двусмысленные, трехсмысленные … десятисмысленные фразы, которыми он орудовал, когда выяснял кто нынче ведет «Дело Старика». Ведь помимо трех основных следователей прислали парочку новеньких, с которыми он не успел познакомиться. Он прокручивал в голове, как выуживал по своим каналам информацию, как потревожил добрых десять человек, пока не выяснил все необходимое. К радости Крабова этим везунчиком (в кавычках), который занимался старым психом, все еще был Дорбсон. Дурак Дорбсон! Проблема состояла в том, что сволочного идиота изображать весьма сложно. Впрочем, с ролью «сволочи» он справится, а вот идиотом быть не приходилось. Не ляпнул ли Крабов лишнего пытаясь разузнать все необходимое? Возможно ли что он прокололся?
В целом, удалось даже раздобыть транспорт! Его оставили, как он и приказал, на обочине в пяти километрах от изолятора. На нем Крабов и приехал сюда. Что точно — Дорбсон вляпался по полной, ведь именно на его имя джип и оформили. Ну а что? Добринов помер, а сгнобить за служебные преступления второго конкурента?.. Почему бы и нет?! Выкрасть заключённого то еще преступление. А мага? Тем паче!
На плацу стояли четыре грузовика и парочка военных джипов. Загружали документы, работников изолятора, имущество. Колдовская зона была еще далеко, но Фейи велел перевезти всех уже сейчас. В машинах не было заключенных — только личный состав. Собаки отчаянно лаяли на Крабова, впрочем, они лаяли на всех подряд. Крабову стало жуть как страшно. Собак он… не любил и боялся? И почему он раньше этого не замечал за собой? Проходя мимо, он предпочел с внушительным запасом посторониться слюнявых охранников.
— Доложите! Меня интересует заключенный из ДДТ12. Я веду его дело. Где мне его найти?
Лейтенант, что следил за погрузкой, пробежался глазами по спискам.
— Он отбудет со следующей группой. Медицинский спец. автомобиль уже на подъезде.
— А сейчас где он? — опять лизнул кулак.
— Его еще не оформляли. Он в своей камере, — малец закончил фразу осознанным закрытием глаз и коротким кивков, вроде как соглашаясь с самим собой.
— Понял. Пометьте у себя — я сам его вывезу.
— Хм, сами?.. Так мне отбой давать «спец. меду»? Машина-то почти приехала, — он недоверчиво пялился в лицо Дорбсону.
— Не задавай глупых вопросов! — психанул Дорбсон. — Конечно отменяй, дурак!
— Оформите все у дежурного изолятора, — лейтенант покраснел. Неожиданным оскорблением хорошо было придавить морально. Крабов знал это и раньше, но почему-то сейчас, от стресса ли или от напряжения, но это принесло ему некое удовлетворение. Он плавно выдохнул и шмыгнул носом.
Лейтенант продолжал:
— Дежурный выпишет вам необходимые бумаги, а заверить надо будет у зама изолятора. Генерал сейчас на другом объекте.
— Само собой. Кто из замов? Шуршвилису?
— Так точно!
— Вольно! — махнул Крабов и приложил ладонь, куда полагалось, сыграв в своеобразное «аминь», но в воинском варианте. Лейтенант повторил ту же формальность и продолжил руководить погрузкой.
Игра в другого человека, угроза разоблачения?.. Причин мозгового хаоса было рамсец как предостаточно. Внутри Крабова изменялось восприятие. В нем росла злость, в первую очередь от тупости окружающих. Ведь он так умен. Как же он умен! Но откуда эта… скованность в движении и ужас, что его видят насквозь? А вдруг они догадываются, кто он на самом деле? Вдруг они видят… Нет, не то, что он Крабов, но то, что он слабак?
«Так, сосредоточься», — приказал себе Крабов, поднимаясь в изолятор по наружной лестнице. Стук подошвы о железо заставил его напрячься. Казалось десятки людей внизу, собаки, автоматы, — все смотрят ему в спину. Его вот-вот раскроют, раскусят, пристрелят… Сырость пробирала до костей, впрочем резвилась психосоматика. Крабова потряхивало, и шаг его то и дело терял твердость.
И вот он оказался внутри. К счастью, и к удивлению же, он без особых проблем получил нужные документы у дежурного, а подполковник Ширшвилису, увидав его, расплылся в улыбке и пригласил присесть:
— Принес?
Крабов рухнул на стул, пытаясь сообразить, что ответить. Нежданно для собственной шкуры он заржал. Подполковник прикурил и, ухмыльнувшись, выдал:
— Ну у тебя и память, чертов бездельник!
— Замотали дела… — развел руками Крабов.
— Ну-ка посмотри на меня.
Крабов впялился в подполковника и опять заржал. Ширшвилису слегка напрягся.
— Твою мать, Дорбсон, хорошо, что Фейи нет. Ты пришибленный какой-то… Пил?..
— Нет, просто со вчерашнего еще не отошел… — этот стандартный ответ в миру военном оставался актуальным практически в любой ситуации. Работа в бесконечном стрессе вынуждала… Пили почти все!..
— Нельзя же так… Я вот видишь в порядке и до вечера никакого опохмела… — он дунул в ладонь и быстро нюхнул полученный результат. Удовлетворенный лишь наполовину он продолжил: — Вот! Я конечно понимаю, что мы тут… нервы и все такое, но внешний вид… Приведи себя в порядок. Петрушечью таблетку дать?