Хенрик оттащил старика к стене и снял с него смокинг. Оружия у старика не было. Хенрик нашел паспорт на имя Шаффера, Курта Шаффера, пятьдесят семь лет. «Плохо выглядишь, Mensch, — подумал Хенрик. — На вид тебе больше, не помог тебе твой фюрер». Другой документ свидетельствовал, что резервист Курт Шаффер, проживающий в Грауштадте, парикмахер по профессии, признан временно невоеннообязанным по причине ревматизма в острой форме, а также хронического катара желудка.
— Не хотите примерить его смокинг? — спросила Анна, когда Хенрик стал одевать старика. — Вам неинтересно, как вы в нем выглядите?
— Этот немец нам пригодится.
— Когда мы сюда пришли, его здесь не было, — вспомнила Анна.
— Может быть, он пил где-нибудь поблизости. Услышал наши голоса и решил посмотреть, что происходит.
— И слетел с лестницы, — закончила она.
— У него такой вид, будто он возвращался с бала.
— Вы думаете, их больше? — с беспокойством спросила она.
— Не знаю. Шаффер нам все расскажет.
Хенрик прошел прихожую и толкнул дверь, выходящую во двор.
— Куда вы? — крикнула Анна.
— Присмотрите за ним. Там где-то должна быть тележка.
— Как вы догадались? — спросила она, когда он вернулся с тележкой.
— Опыт. Поляки все носят на себе. Немцы давно уже такой глупости не делают. Вы можете прочитать в «Пане Тадеуше», что происходило после битвы под Йеной и какую роль в эвакуации сыграли вагены. Я должен был стать учителем польского языка. Вот видите, знания, полученные из книг, тоже иногда могут пригодиться. Нужно согнуть ему ноги в коленях.
— Что вы хотите с ним сделать?
— Отвезти в «Тиволи».
Уложить пьяного на тележку было делом нелегким.
— Шаффер, — говорил Хенрик, — не сопротивляйся, будь человеком.
Парикмахер захрапел.
— Так, так, Шаффер, спрячь педали. Уфф, — с облегчением вздохнул Хенрик, наконец уложив немца. — Можно везти. — Вдруг его обдала горячая волна. Он отвернулся и сделал вид, что рассматривает трещины на стене.
— Что вы там ищете? — спросила Анна.
— Счета за свет.
— Я знаю что. Хенрик толкнул тележку.
— Подержите дверь, — приказал он. «Догадливая! Интересно, у нее тоже кровь ударила в голову, она тоже увидела трупы?»- У вас бывают обмороки? — спросил он.
— Никогда.
— У меня тоже.
— Нас этим не проймешь, — сказала она.
— Да, мы из обожженной глины. — Он выкатил тележку на улицу. Перед домом росли липы, и можно было вздохнуть полной грудью, — Я чувствую, что нарублю сегодня дров, — сказал Хенрик.
— Смулка хочет бить окна, — сказала она. Хенрик улыбнулся. Они тянули тележку вдвоем, — Шаффер не очень тяжелый, — сказал Хенрик. — Наверное, голодал. Ты голодал, Шаффер?
— Давайте называть его Курт.
— Да, теперь он наш. Ты голодал, Курт, или ты просто такой стройный? Смокинг сидит как влитой, жаль, что он его так заляпал.
Они катили тележку вдоль железной ограды парка.
— Не тарахти, Курт, — обратился Хенрик к пьяному, одна нога которого выпрямилась в колене и теперь билась пяткой о мостовую.
— По-моему, еще кого-то обнаружили, — сказала женщина, прислушиваясь. — Мешает стук колес. Остановитесь.
Хенрик остановился. Пьяница сладко всхрапнул.
— Это оттуда, — сказал Хенрик, показывая на решетку, за которой находился теннисный корт, посыпанный кирпичной крошкой.
Вияс, мужчина с прилизанными волосами, поднял ракетку кверху и подал мяч. Пани Барбара отбила, но мяч попал в сетку.
— Они сошли с ума, — пробормотала Анна. — Идите сюда! — крикнула она. — Мы нашли немца!
Теннисисты подбежали к забору, седая панн слегка хромала.
— Я подвернула ногу, — пожаловалась она. И, показывая на Прилизанного, у которого было мокрое от пота лицо, добавила: — Играет как черт. Бегает за каждым мячом, будто от этого бог знает что зависит.
Вияс заинтересовался пьяным.
— Кто такой? — спросил он. — Немец.
— Его зовут Курт, — сказала Анна, — Лежал пьянехонький на лестнице.
— Давайте его застрелим, — предложил Вияс. Все молчали. Тогда он пояснил: — Когда мы сюда пришли, здесь никого не было, поэтому и дальше никого не должно быть.
— Это сделаете вы? — спросил Хенрик.
— Могу. Могу, — повторил он через минуту, но пистолет не вынул. Пьяный всхрапнул, и по его лицу разлилось блаженство.
— Курт, — позвал Хенрик. — Я решил привести тебя в чувство. Потом мы выясним, кто ты такой. Что вы скажете? — обратился он к Виясу.
— Хорошо, шеф решит. Избавиться от него мы всегда сумеем.