− Можете заниматься своими делами, вы свободны. − Я отпустил адвоката и позвал Настю кнопкой вызова секретарши.
− Да, Владислав Сергеевич? − девушка появилась очень быстро, закрывая за собой дверь.
− Пошлите в загородный дом работников садовой службы, чтобы позаботились о деревьях и рассаде. Я не смогу проконтролировать работу сам, поэтому пусть сдают работу моему отцу − Калнышеву Сергею Ивановичу.
− Хорошо, Владислав Сергеевич. Что-нибудь ещё?
− Нет. Вы можете идти. Хотя нет, постойте! Нарциссы. Пусть посадят только нарциссы. Везде нарциссы.
− Будет сделано, Владислав Сергеевич.
Маленькая стрелка на часах застыла на отметке одиннадцать и не сдвигаясь на следующее деление, и минутная и секундная стрелки не желают помогать своей маленькой подружке и ползком добираются до двенадцати. Вот он, ещё один круг, ещё шестьдесят секунд, ещё одна минута, и нужно сосчитать ещё шестьдесят, чтобы прошёл один час, а потом ещё и ещё…
Неделя. Прошёл не один час, а целая неделя после нашего расставания. Я боялся отчуждения Миры? Нет, она оказалась благороднее и оставила за собой роль сестры в моей жизни. Запоздалую роль.
Для всех окружающих, она как будто бы стала добрее, живо интересовалась сроком беременности у Лизы, поздравляла Анатолия со скорым отцовством, родителей с намеченными ролями бабушки и дедушки, а восторженнее всего воспринимала собственное назначение в ранг тёти. Меня её поздравления не обошли стороной, хотя именно это я предполагал заранее, но она невинно и истинно по-сестрински заявила, что в амплуа дяди, я буду смотреться просто обворожительно. Её безобидная шутка была встречена весёлым дружным хохотом, фальшиво растянув мои губы в усмешке для отвода глаз. Ни разу за эти три дня мы не оставались с Мирой наедине, всячески избегая меня, она игнорировала все мои попытки поговорить и я оставлял её в покое до сегодня.
Зазвонил внутренний телефон, я снял трубку:
− Владислав Сергеевич, поручение насчёт садового товарищества я выполнила, а сейчас по городской линии вам звонит Екатерина Волкова из журнала «Стиль», − прозвучал тоненький голосок моей секретарши.
− Соедини, − выдохнул я.
− Да? − вышло не так уверенно, как мне хотелось, чтобы звучал голос при разговоре с моей бывшей девушкой.
Она расхохоталась в трубку, безошибочно уловив моё состояние.
− Влад! Ты испугался?! − откровенно выпалила успешная журналистка.
− Не совсем. Просто немного удивлён твоим неожиданным появлением.
− Если бы ты так люто не избегал общественной жизни, то был бы в курсе, что талантливая Катрин уезжала на целый год во Францию на стажировку.
− Ну, теперь-то ты вернулась.
− Да, вернулась. И хотела навестить старого друга. Ты не против? Не против встретиться со мной?
− А?! Значит ты это обо мне, как о старом друге?
− Влад! У тебя паршивое чувство юмора.
− Хорошо, Катя. Почему бы и нет? Может за обедом, сегодня?
− Подходит. Договорились. Тогда в два в японском ресторане?
− Да, − и поток слов иссяк, гортань высохла, и слишком мелко поступающий кислород наскребывал когтями горло.
Гудки в трубке, внимание рассеянное, а глаза снова тянутся к настольным часам…
***
− Я выхожу замуж, − сообщает самую невероятную новость потрясающе-красивая девушка в чёрном обтягивающем платье, коротком и не скрывающем соблазнительную длину ног. Она просто поддевает палочками очередной ролл и смотрит мне в глаза.
Прошло около получаса, как мы встретились с моей бывшей подругой, и Кате понадобилось именно столько времени, чтобы поговорить о всякой незначительной чепухе и лучше усыпить мой интерес.
− Фухх! − выдохнул я.
− Что? Думал, я вернулась, чтобы подвести к алтарю тебя? − она искренне улыбнулась и всего лишь на миг в её глазах, красивых − зелёных, пробежала тень сожаления. − Увы, нет.
− И кто же твой избранник?
− Обыкновенный француз, − Катя пожала голыми плечами и обмакнула кусочек рыбы в жгучий соус. − Да ты ничего не ешь! − Я не заметил, только теперь уставившись в свою тарелку с аккуратно разложенными суши.
− Да, то есть, нет…. Просто нет аппетита в последнее время, − я потёр лоб влажными пальцами. − Я, правда, рад тебя видеть и по-настоящему рад за твоё счастье. Ты ведь будешь счастливой? − обречённость в моём голосе могла смутить любого, кроме сидящей напротив, за одним столом со мной девушки.
− Конечно, буду. Назло тебе! − Катя по-детски высунула язык и продолжила поглощать японские изыски.
− Ты разве не на диете? − спросил, кое-что, улавливая из забытого подсознания.
− Нет, Серж строго следит за моим рационом и ему не нравятся тощие блондинки, − она сморщила нос и запила непрожёванную еду колой.
− По-нят-но, − сказал я, растягивая одно единственное слово на целых три. У меня было навязчивое чувство, что я растягиваю не только слова, но и время, жутко не желая возвращаться к одиночеству, напоминающему мне о свершившемся расставании с Мирой.
− А что у тебя? − невозмутимо спросила Катя, подмигивая накрашенным глазом.
− В каком смысле?
− У вас что-нибудь получилось с Ингой?
− С какой Ингой? − я силился припомнить знакомую с подобным именем, но только зря супил брови.
− Инессой, − в неудовольствии повторила Катя, поджимая плечи, пародируя походку известного галериста. − Наставница твоей сестрёнки − Инга.
− Вспомнил. И нет. Ничего не вышло.
− И что же тебя не устроило в ней? Солидная такая дамочка.
− У меня с ней ничего не было, − я не помнил, насколько опрометчивым было вытаскивать из нашей запутанной истории Ингу, в роли моей любовницы, но сил врать не было. Я вдруг вцепился в кусок суши двумя пальцами, получая неодобрительный возглас от Кати, но не успел додумать, к чему именно он относился к моей некультурности или, же к открытию того, что её предположение о том, что её бросили из-за импозантной женщины, оказалось неверным.
− Но как же, Влад! − воскликнула она. − Мы ведь расстались с тобой из-за другой женщины, появившейся в твоей жизни.
− Да. Но не из-за неё, − я улыбнулся…печально.
− А тогда…кто…она?
− Не будем о ней, − я почти свирепо посмотрел на свою подругу, с которой некогда проводил свои ночи.
− Как скажешь, Влад, как скажешь. − Она улыбнулась снова, более натянуто, чем когда-либо улыбалась для меня.
− Расскажи лучше о себе…
***
− Влад, тебе хватит уже, − какой-то настойчивый голос пытался пробиться сквозь шумовую завесу моих мыслей.
− А? Что? − с трудом отнимая голову от приятно холодившей щёку поверхности стола, залепетал я голосом постороннего алкоголика, не моим точно. Глаза не узнавали в размытом перед ними пятне лица друга, раньше Олег казался мне более симпатичным парнем.
− Влад, хватит, говорю. Пошли уже отсюда! − теперь это пятно становились ещё шире, какие-то разводы тянулись из пустоты чуть пониже и тормошили меня за плечи.
− Кто ты вообще такой? Уйди просто и не мешай людям отдыхать! − я даже заулыбался, удалось целиком произнести такие длинные фразы.
− Бар закрывается, Влад, пошли. Я отвезу тебя домой. − Меня насильно спускали со стула те самые мутные разводы, наверное, это и были руки Олега. Я не уверен.
− Чего? Ещё ведь совсем рано! − возмутился я, бросая хмурые взгляды в сторону незнакомого паренька, на деле казавшимся мне ещё одним размытым пятном.
− Бар работает только до трёх, Влад. Сейчас как раз три часа утра! − я не заметил когда начал поддаваться рукам хирурга. Он ведь может вырезать из меня всё что угодно? Пусть вырежет из меня… Миру… НЕТ!!! Пусть оставит её! Не трогает. Не могу без неё.
− Сделай со мной… что-нибудь… − промычал я, когда голос был готов рычать.
− Пойдём домой…
− У меня больше нет дома, − бормотал всю дорогу до особняка всякую околесицу, вынуждая Олега слушать пьяного друга. − Семьи и ребёнка… Нет их.
− Тебе не нужно столько пить. Всё равно это тебе мало помогает, − полушёпотом заметил он, вряд ли желая, чтобы я слышал последний комментарий.
Я повернул голову в его сторону, смотря на него, несколько минут долгим трезвым взглядом, чётко осознавая его правоту, но не соглашаясь. У меня не было права соглашаться.