Они всё портят.
====== Глава 42 ======
МИРА.
Мне, наконец, удаётся освободиться от удерживающих меня рук и невидящих ничего кроме меня глаз Максима и я с укором, который никогда не смогу высказать вслух смотрю на него, прежде чем отшатнуться, отойти, а потом и бежать прочь за братом.
− Мира! Постойте! − слышится мне вдогонку.
В пустом коридоре с Настей за регистрационным столом Максиму удаётся остановить меня, схватив за запястье. Я останавливаюсь, когда дверь конференц-зала хлопает за только что скрывшейся за ней тёмной фигурой брата и оборачиваюсь к его заместителю. Я знаю, что девушка в двух метрах от нас, старательно выстраивающая пасьянс на мониторе компьютера следит за нами третьим глазом опытного секретаря и слух её обращён исключительно в нашу сторону, но слова сами вываливаются из меня от хронически навалившейся усталости в конечностях. Желание опасть мёртвым грузом на полированный до блеска пол становится непреодолимей с каждой ускользающей секундой.
− Оставьте меня в покое. Вы не должны были, слышите, не должны были!
− Я знаю, знаю, знаю! − в болезненном отчаянии оправдывается парень, поникая плечами. Он резким движением руки снимает очки, и лицо его мгновенно преображается, яркая зелень его глаз разрезает мою душу надвое от читающегося в них раскаяния и маленького счастья торжества. Только над кем? − Мира, это было каким-то наваждением, простите. Вы всегда так неприступны, а сейчас… Словно открылись и впустили меня в свой мир на целое мгновение подарив истинную частичку себя. Позволили…
− Ничего я вам не позволяла! − сокрушалась я. «Он ничего не понял, совершенно не осознал, в каком я была состоянии». − Я ведь всего лишь споткнулась, а вы поддержали меня!
− Да-да. Но… Ох, пожалуйста. Не будьте так строги ко мне. Ведь я… Я ведь… влюблён в вас.
Признание ошеломило меня, лишив дара речи на несколько мучительно долгих мгновений, и я сделала неуверенный шаг в сторону, только высвободив руку из пальцев Максима, поняла, что до сих пор он удерживал её в своей ладони.
− Не надо! Прошу вас, не надо…
Я сбежала. Загнала себя в лифт и спустилась вниз, не видя вокруг себя ничего и никого. Глаза были залиты эгоистичными слезами, а мысли горячими глазами брата полными горечи. Я знала, что он вернулся на совещание и, наверное, освободиться не скоро, но мне хотелось его увидеть, прямо сейчас это казалось, жизненно необходимым для меня. Я грубо вытерла солёные капли со щёк и глаз тыльной стороной ладони и вышла в холл, неприятно заполненный снующими туда-сюда людьми, и поспешила выйти в открывающиеся перед тучным мужчиной с папкой, двери.
Знакомый голос окликнул меня у поста охраны:
− Мирослава Сергеевна! − я обернулась, чуть ли не со вздохом отчаяния встретившись с улыбающимся лицом Влада.
− Здравствуйте, − поздоровалась сухо, инстинктивно обхватывая себя за плечи.
− Не ожидал вас здесь увидеть, − бойко сказал парень, не переставая улыбаться.
− Я тоже, − кивнула я. − Я уже ухожу.
− Вас нужно куда-нибудь отвезти? − по сути, невинно спросил он. − Я мог бы…
− Пошли. − Твёрдый голос брата, от которого мурашки побежали по коже прекратил наш односторонний разговор, и на мои плечи опустилась приятная тяжесть дублёнки вместе с согревающей теплотой настойчиво увлекающих меня к выходу рук.
Я невольно вздохнула с облегчением, боясь, тем не менее, взглянуть на брата.
Мы молча пересекли тротуар и подошли к автомобилю Влада, уже пригнанному из подземной парковки бойким пареньком в спецодежде. Брат сам открыл для меня заднюю дверцу, и я беспрекословно проследовала внутрь, опустив глаза в чёрный асфальт.
Мы едем не на свидание: это я поняла сразу, как только Влад выехал на знакомую дорогу домой. Домой, не в нашу квартиру. Мы не разговаривали, и сколько бы ни пыталась я заставить себя нарушить гнетущее безмолвие первой: попросить прощение, отрицать увиденное им, в конце концов, открыть правду, я не могла. Что угодно, кроме правды.
− Ты злишься? − наконец удаётся выдавить из себя со всхлипом, чуть ли не перераставшим в рыдания. Он не смотрит в зеркало заднего вида и сидит слишком далеко от меня, так, что я чувствую холод во всём теле, в каждой клеточке, лишённой его взгляда.
− Да. − Мороз за окном невозможным образом заползает под кожу и распоряжается нитками вен, сковывая жидкую кровь и так лениво бегущую прочь от сердца.
− На меня? − я делаю вдох, глотая всхлип вместе со слезой, успевшей упасть на сцеплённые в замок ладони.
− Не на тебя. Не на него. − Я слаженно киваю головой, не замечая вперегонки орошающих лицо капель.
− Макс просто…
− Не произноси его имени. − Он обрывает меня слишком резко и две слезы быстрее остальных приходят к финишу − к моим рукам, сжимающимся в бессильные кулачки.
− Я ударилась о стол и… Он помог мне удержать равновесие. Это было случайностью. А потом…
− Не нужно ничего объяснять. Это лишнее.
− Но ты ведь сердишься, я вижу. − Голос мой совсем сник, перемежаясь со слезами, которыми я начала захлёбываться, а так хотелось закричать по-настоящему громко.
Влад остановил машину на обочине и вышел, хлопнув дверцей. Я испугалась, что он уйдёт вот сейчас и пришлёт кого-нибудь из своей охраны, чтобы меня отвезли домой, поэтому я перестала всхлипывать, всё ещё не в силах унять катящиеся по щекам капли, но протирая распухшие от слёз глаза пыталась рассмотреть фигуру брата за запотевшим стеклом.
Его не было видно. Дверь с моей стороны распахнулась после тоненького щелчка, и Влад забрался на место рядом со мной. Грозный взгляд его всегда обращённых на меня с теплотой глаз заставил меня дёрнуться на месте, но брат ловко завладел моими руками и перетянул меня к себе на колени. Он прижал меня к своей груди, и я нашла яремную вену на его шее, чтобы уткнуться в неё и ощутить пульс выдающий удары сердца в унисон с моими собственными. Без каких-либо оговорок.
Он мягко поглаживал мои волосы, изредка прижимаясь к ним губами и мне было достаточно знать, что он меня не отпускает. Никогда не отпустит.
− Я не хотела этого, − пробормотала я, снова всхлипнув, на воротник его рубашки капнула моя слеза.
− Просто не плачь, ладно? И ничего не говори. Я не злюсь и не сержусь на тебя. Мне просто нужно немного времени, чтобы прийти в себя, ок?
− Угхму, − промычала, крепко обхватив брата за шею.
Мы сидели так очень долго и так мало одновременно. А мне было просто хорошо. Как всегда было с Владом. Брат задвигал ногами, и я с запозданием поняла, что у него, наверное, ужасно затекли ноги, но когда я порывалась встать и пересесть на сиденье, он останавливал меня, резко прижимая к себе за талию.
− Ты не обидишься, если мы ещё раз перенесём наше свидание на другой день? − почти успокоившимся голосом спросил он.
− Не обижусь.
− Честно?
− Честно.
− Тогда поедем домой?
− Да. А… − я замялась, не уверенно вздохнув.
− Что? − Влад приподнял мой подбородок двумя пальцами и заставил взглянуть ему в глаза. Всё было так сложно, сложно было смотреть на него вот так − глаза в глаза, словно слишком близко в своё отражение.
− Можешь отвезти меня кое-куда? Обещаю это недолго. − Я смотрела на него на секунду короче, чем он смотрел на меня.
− Хорошо. Куда?
− Я покажу дорогу, − поспешила проговорить, чтобы избежать дальнейших вопросов, но Влад выдал лишь ещё одно дежурное:
− Хорошо. − Он пересадил меня на сиденье и заправил выбившуюся прядь за ухо, заставив прижаться к его горячей ладони щекой, от замирания в сердце прикрывая глаза.
− Хочешь пересесть вперёд? − спросил он, удерживая в себе что-то важное, повторяя мою тайну.
− Нет, если мы будем передвигаться муравьиными шагами. − Попытка пошутить была неудачной, но Влад выдавил короткий смешок, снова прикасаясь к моей щеке большим пальцем.
− Садись рядом со мной, я буду осторожным, но не очень, ладно? − произнёс он, маниакально вглядываясь в моё лицо, сейчас, как никогда некрасивое.
− Угу, − я закивала вместе с его пальцем на горящей от соприкосновения с ним щекой.