— Выпей со мной, — сказал он. — Так давно не было приятных сотрапезников.
— Пей сам, пьяница, — огрызнулась девушка.
— Я не пьяница, — нахмурился Благомил. — Возьми кубок, красавица, а то ведь и заставить могу.
— Не собираюсь я пить с тобой и есть тоже не буду. И не нравишься ты мне вовсе. Лучше сразу отпусти, а то ведь кровушку тебе попорчу, — она с вызовом уставилась на мужчину.
— Возьми кубок, — спокойно повторил он.
— Накось, выкуси, — и Белава показала ему фигу.
— Дело твое, — усмехнулся Благомил.
Белава откинулась на спинку резного стула, воинственно глядя на него и нагло усмехаясь. Благомил не сводил с нее насмешливого взгляда. Девушка расслабилась, но вдруг побледнела, наблюдая, как ее собственная рука потянулась к кубку, взялась за него и понесла к губам, которые так же самостоятельно приоткрылись, и приятное вино потекло в горло. Потом еще глоток, затем кубок вернулся на стол, а руки взялись за странный прибор с зубчиками и за нож. Аккуратно отрезали кусок мяса, нанизали его на эту самую зубастую штуку и понесли ко рту, который опять послушно открылся. Прожевала, проглотила, запила глотком вина и… улыбнулась. Против собственной воли. Белава попробовала закричать на улыбающегося Благомила, но вышло лишь невразумительное мычание.
— Так-то лучше, дорогая моя, — сказал он. — Разве тебе не понравилось мое угощение? Попробуй еще кусочек.
Она отчаянно замотала головой, но через мгновение голова застыла, не слушаясь своей хозяйки, а руки вновь самостоятельно отрезали кусочек и положили в рот. Она ела, а из глаз текли слезы, единственное, что еще слушалось девушку.
— Ну- ну, красавица, — усмехнулся Благомил. — Теперь ты понимаешь, что я могу заставить делать все, что пожелаю, все.
Она сглотнула, представив, что он может пожелать, побледнела еще больше и даже не сразу заметила, что тело вновь подчиняется ей. Осознала это Белава только тогда, когда дрожащая рука потянулась за кубком уже по ее желанию. Девушка допила все вино до конца и опять отвалилась на спинку стула, начиная наконец понимать, к кому на самом деле она попала. Стало страшно, по настоящему страшно. Она с тоской подумала, что где-то там, за этими стенами ее наверное ищут, что Радмир и учитель сделают все, чтобы вытащить ее, но как они смогут бороться с… ЭТИМ? Никогда мастер не рассказывал, чтобы кто-то вот так мог заставить чужое тело подчиняться. Не внушить, не заморочить, а просто полностью подчинить. Ей пришла в голову мысль.
— Благомил, а сколько человек ты можешь заставить выполнять твою волю за раз?
— Много, — усмехнулся он.
— А чародеев?
— Может и посопротивляются, но все равно сломаю, — в голосе Благомила послышалось самодовольство.
Девушка задумалась. Все оказалось гораздо хуже, чем они думали. Надо что-то делать, но что?.. Для начала она решила умерить пыл и попробовать быть более покладистой. Белава посмотрела на стол, где уже почти остыл ужин, потом мило улыбнулась.
— Ты уж прости меня, Благомил, я буду послушной.
— Так-то лучше, — усмехнулся он. — А где Айвор?
— Отправился в ваш мир. А как ты выжил, да силищу такую набрал? Он считал, что ты умер. — действительно любопытно.
— Я и умер… почти. Меня подобрала знахарка из деревеньки Медянки. Сначала прятала меня, не похож все же на вас. Выходила, откормила. Прожил я с ней до ее смерти, лет двадцать. Все равно сил не было. Она меня своему ремеслу обучила, с того и начал. Правда, из Медянок я ушел, как только бабку похоронил. Да и чувствовал я, что где-то жрец рядом. И я направился подальше от Медянок, осесть решил в городе Вьялица. Неплохой городок, но тоскливый. Десять лет знахарствовал там, свел дружбу с местным колдуном, он-то и рассказал мне про Богатейку. После этого я направился в Белый Град. По началу я думал, что смогу вернуться домой через озеро, но никакой портал не открылся. Легендарное озеро оказалось просто озером, а золото всего лишь наваждение от царских чародеев. И такое у меня было разочарование, ты не представляешь, моя дорогая. Я даже попытался утопиться. Но когда я уже шел ко дну, случилось чудо, настоящее чудо! Я ведь не водный, я земной. Таких мало осталось в моем мире, потому я и хотел все перевернуть и вернуть нам сушу. Это я к тому, что я не владею боевой трансформацией жреца, и не могу дышать под водой. И вот опускаюсь я на дно, чувствую, что захлебываюсь и вдруг вспышка, ослепительная, обжигающая. Меня вынесло на берег. Некоторое время я лежал, пытаясь отдышаться и в этот момент я понял, что мне не надо домой, я уже дома! Здесь есть все, о чем я так долго мечтал- земля! И когда я понял все это и встал, первое, что я ощутил, это свою силу. Сила моего мира вернулась ко мне. То ли вспышка на дне озера, то ли осознание, что я нашел свой мир, но это стало толчком к пробуждению силы.
С того момента все изменилось. Я начал изучать летописи вашего мира, сказания, былины. Изучал ваших чародеев, колдунов и их волшбу. У меня появились хорошие знакомые, даже друзья, а на сотом году пребывания в вашем мире я даже влюбился в одну премилую чародеечку, ты мне ее очень напоминаешь. Хвалена не ответила мне взаимностью, исчезнув из моей жизни. — глаза Белавы округлились, и она начала впитывать каждое слово Благомира, а он продолжал. — И я сделал еще одно открытие, никто не хотел меня принимать по настоящему. Мой облик делал меня чужим для вас. Тогда я перестал стремиться стать вашим, я решил сделать этот мир своим. Но что может противопоставить один чужак большому миру?
— И ты начал поглощать силу жизни, — догадалась девушка.
— Ни сразу. Я учился поглощать чужую силу. Раз Святомир смог, то почему у меня не должно было получиться? Вышло несколько иначе, чем у чародея древности. Поначалу я выслеживал чародеев жизни, забирал их силу. На первых парах получалось забрать дар только у умирающих. Я убивал, а потом прятал тела. Потом научился чувствовать выплески силы и стал переноситься туда. Я научился забирать силу, не убивая, но оставлять в живых тех, кто мог показать на меня, было нельзя. А уж затем стал забирать чародеев к себе, перенимая дар и распыляя их тела, но оставляя их тени. Это такое странное и необычное чувство, когда тебя распирает чужеродной силой. По началу было больно, потом все оказалось легче. Я сам перестраивался, приноравливаясь к новой магии.
— Но где же духи чародеев жизни? — прошептала чародейка, уже догадываясь об ответе.
— Здесь. Вокруг тебя, моя дорогая, — усмехнулся Благомил.
— А Хвалена? — она впилась в него взглядом.
— Хвалена… Она долго и умело пряталась, сообразив, что началась охота на чародеев жизненной силы. Ее найти было особенно приятно, — мужчина усмехнулся. — Она была изумлена, когда оказалась передо мной. Столько ненависти во взгляде, я даже был приятно удивлен. Все-таки не полное равнодушие, как когда-то. Моя любовь была в ярости, пыталась убить меня, но я уже стал слишком силен для нее. И все же я пытался уговорить ее принять мои чувства, мне была дорога эта женщина.
— Что с ней стало? — спросила Белава охрипшим голосом.
— Она умерла. Я посадил ее в темницу, чтобы подумала. Она тогда крикнула, что свой дар отдаст той, которая досто йна его. И однажды дар исчез. Как она это сделала, я не знаю, но дара не было! Хвалена сидела на каменном полу своего узилища совершенно пустая. Она угасала. Я забрал ее из темницы, поднял в свои палаты, ухаживал, лечил. Даже пытался поделиться даром, но она не приняла. Так и умерла, равнодушно глядя на меня. С того момента я перестал быть осторожным. Подавил волю полянского государя, поменял волхвов на верных мне людей… да в общем-то и не людей уже. Они начали готовить народ к моему явлению. Создал свое войско, самое опасное во всем этом мире. Но это отдельный разговор. Что с тобой? — он смотрел на задыхающуюся девушку.
— Ты… — прошипел она. — Ты ведь читал сказ о Святомире, ты не мог не понять, что чародеи жизненной силы идут из одного корня. Один род! Мой род! Хвалена была моей прабабушкой, которая отослала свою силу мне, мне! Душегуб проклятый…