Остановите Россию
я сойду!
Иногда хочется просто закричать в голос: "Остановите Россию – я сойду!" – и, чем дальше, чем чаще готов этот крик сорваться с губ. И дело вовсе не в том, что Путин пошёл на третий срок – в конце концов, каждая нация заслуживает именно того лидера, которого имеет – а всё гораздо, скажем так, интимнее. Просто, однажды утром просыпаешься и понимаешь, что устал жить среди быдла, среди "кухаркиных детей" и прочих потомков халдеев, несущих по жизни собственное халдейство, как знамя. Устал.
Весной этого года ехал в такси, вёз с окраины города приобретённое по случаю старинное зеркало. Водитель такси – мой ровесник, этот факт для него – уже основание для того, чтобы сразу же перейти со мною на "ты" и завязать разговор (известно ведь, что таксисты – отчаянные болтуны).
Вот какой разговор у нас с ним вышел:
– Круто! – оценил таксист моё приобретение, – у моего дружбана тоже почти такое же есть, от прабабки досталось.
– А я, вот, – говорю ему в ответ, – только сегодня купил. Теперь реставрировыать его буду…
– И правильно! – подхватывает водила, – я вот Кольке тоже говорю, что его надо отреставрировать – потом его ведь можно будет за хорошие бабки загнать!
– Ну, я-то своё продавать не собираюсь, – усмехаюсь я в ответ, – отреставрирую – и дома повешаю.
– Нах*я??! – у таксиста ступор, – ты чё?!!! Его же можно круто загнать – оно, знаешь, сколько стоить будет?! Да ты с этих бабок себе тачку купишь!
– Не нужна мне тачка, – отвечаю я, и уже чувствую, что разговор принял тот самый оборот, который мне не просто противен, но омерзителен, – и не для того я его покупал, чтобы продавать. А сколько оно будет стоить после реставрации, я знаю прекрасно. Оно и сейчас немногим меньше стоит…
– Да ты чё, чувак?! – продолжает кипятиться таксист, – ты не понимаешь! Это же – антиквар (здесь меня опять передёргивает), ты не представляешь даже, скока он стоит! Сейчас до кучи развелось всяких коллекционеров, которые за такую шнягу реальные бабки платят! А тебе-то оно нах*я? А продашь – тачку себе крутую купишь, евроремонт, там, замутишь… Хочешь, я с одним чуваком поговорю – он антикваром (опять меня передёргивает) занимается – он и продать поможет…
– Не надо, – отвечаю уже совершенно ледяным тоном, – ни с кем разговаривать, и никаких чуваков тоже не нужно. И вообще, не кажется ли Вам – здесь я уже сознательно перехожу на "вы", – что Вы лезете не в своё дело? Лучше за дорогой следите, делайте своё дело.
Пауза повисла до конца поездки – халдей обиделся. Я прекрасно понимаю, что он "хотел, как лучше", искренне желал добра мне, "лоху" – а я… Впрочем, не его вина, что в его мiре живут лиш "лохи" и "правильные пацаны", которые умеют оборачивать "антиквар" в бабки, и предел мечтаний которых – "тачка", да евроремонт со стеклопакетами. В мiре нищебродов – свои ценности.
Другой случай. После переезда на новую квартиру к нам пришла знакомиться соседка. Эта соседка – что-то, вроде "старшей по дому", этакий "домовой комитет" в единственном лице – неизвестно, правда, кем и когда избранный и уполномоченный. Соседка пришла "познакомиться с новыми жильцами", заодно решить какие-то вопросы по благоустройству двора и ремонту подъезда – и я, прекрасно зная этот тип людей – "Homo Iniciativius" – впускаю её в квартиру.
В день прихода соседки мы с женой, как раз, закончили расстановку мебели, и я принялся развешивать по стенам картины – а тут она… Заходит в нашу гостиную, смотрит по сторонам (понятно же, что бабе просто любопытно посмотреть на новых жильцов, а "озеленение двора" и прочее – это лишь предлог для того, чтобы зайти в чужую квартиру) – и, знаете, какой был её самый-самый первый вопрос? Не догадались?… Соседка смотрит на старинный дубовый буфет, на мою коллекцию самоваров, на граммофон, на прочие этажерки-керосинки-безделушки, и спрашивает:
– Вы это всё продаёте, да?…
– Нет! Не продаю. Покупаю.
– Ну, чтобы потом продать, да?… – тон её вкрадчив: чувствуется, что она считает себя тонким знатоком человеческой психики, который – ещё немного, ещё чуть-чуть! – и выведает у собеседника всю его подноготную.
– Я уже сказал Вам, что ничего я не продаю – это раз, – меня уже корёжит от злости, – и потом, Вам не кажется, что я ни перед кем не обязан отчитываться в том, что я продаю и что покупаю, верно? Вы, кажется, насчёт ремонта подъезда поговорить пришли – так, что там, в подъезде, случилось? на что деньги собираете?…
…Не получилось у нас дружбы с соседкой-"домоправительницей" Анной Афанасьевной. А всё – из-за того, что я не "раскололся", и резко поставил престарелую активистку-общественницу на место. Вопрос о ремонте подъезда и озеленении двора мы решили быстро, и я поспешил проводить нашу гостью. Выходя из гостиной, она ещё раз вкрадчиво произнесла:
– Нет, наверное, вы всё это продаёте…
Так и остался я для неё с тех пор "тёмной личностью", "барыгой", "фарцовщиком" – а когда она увидела нашего участкового, который по выходным приходил к нам в гости с тортом и бутылкой вина, то и вовсе сделала вывод, что Ваня – это моя "крыша"…
…Ну, да ладно – казалось бы, стоит ли обращать внимание на людей плебейской породы? Этот таксист, эта подъездная активистка – ну, кто они мне? – не более, чем какой-то случайный мусор, чем занесённая в форточку пыль. Но, вот ведь, что обидно-то: эту их халдейскую философию, как я недавно заметил, оказывается, разделяют и многие люди того круга, который я считаю своим. И от этого коробит во сто крат больше.
Есть у меня старый добрый друг. Этот старый добрый друг происходит из интеллигентной академгородковской семьи – из семьи, что называется, "с традициями". И всякий раз, приходя ко мне, он обязательно любуется моей коллекцией фарфора, и мы говорим с ним о фарфоре, о каслинских чугунных статуэтках, о живописи и прочих вкусностях. И вот недавно он навестил меня – и я с гордостью демонстрирую ему свои недавние приобретения – старинный телефонный аппарат и крошечную детскую швейную машинку, выпущенную в 1910-х годах. И вот здесь-то – вот уж, от кого не ожидал! – получаю самый настоящий "удар под дых":
– Вот ты покупаешь вещи по десять, двадцать тысяч, – заявляет мой старый добрый друг, – а нормальный чайник себе купить не можешь! – и в голосе его сквозит лёгкая укоризна.
С чайниками – отдельная история: дело в том, что месяца два назад у нас сгорел очередной чайник "с вертикальным взлётом": просто, от постоянного кипячения "накрылась" нагревающая воду спираль. Оно, собственно, и не удивительно: дело в том, что чай мы пьём постоянно, и чайник включается на дню раз по двадцать (если не больше) – ну какая техника это выдержит? Вот мы с женой и плюнули на эти чайники – надоело каждые полгода покупать новый чайник, и мы стали кипятить воду на чай по старинке, на электроплите. Решили, что как только будет свободные четыре-пять рублей, купим себе нормальный чайник-термос – а на дешёвку всякую больше тратиться не будем. Ну, а пока нас вполне устраивает вода, вскипячённая на плитке. В конце концов, ведь это – наше личное дело, так?
Ну, и что я должен был ответить своему старому доброму другу? Объяснять, что мои доходы тоже конечны, и что, прежде всего, я трачу деньги на то, что действительно необходимо брать сегодня – ибо ни завтра, и уже никогда я не "догоню" того, что предложили мне сейчас?… Напомнить ему пословицу "мы не настолько богаты, чтобы покупать дешёвые вещи"?… Или порекомендовать ему впредь приезжать ко мне со своим чайником, если ему уж так не нравится чай, вскипячённый на электроплите?… Что я ему должен был ответить?
А когда мой старый добрый друг ушёл, мне ещё пришлось успокаивать жену:
– Ты знаешь, – сказала мне Маша, – он ведь уже не в первый раз про этот чайник говорит, а раз в четвёртый! Ей-Богу, ещё раз заикнётся – подойду и влеплю ему пощёчину, раз уж сам не понимает, насколько он бестактен с этим вопросом! Я уж не знаю, как в этот-то раз сдержалась…