— Смотри, куда прёшь! — процедил он, вмиг рассеивая всё своё очарование. Даже тёмносерые глаза теперь уже не казались такими притягательными. Хотя цвет необычный. Соберись, Лерка!
— Хам, — выдала я. — Сам выпрыгнул передо мной, а я ещё и виновата!
Мужчина окинул меня бесцеремонным взглядом с ног до головы, скривил губы в усмешке и выдал:
— Мало, что слепая, так ещё и дурная, судя по всему.
От такой наглости у меня чуть челюсть на пол с грохотом не упала.
— А-а-а, я поняла. Ты из этих, — сделала неопределённый пас руками.
— Из каких таких «этих»? — мужчина изломил бровь.
— Шовинист, — коротко и ёмко охарактеризовала стоящий передо мной экземпляр.
— И кто дал право женщинам так разговаривать с мужчинами? — подкатил мерзавец глаза. Очевидно, вопрос предназначался не мне. А так. был риторическим.
— Свали в туман, прикройся тучкой! — процедила сквозь зубы, испепеляя нахала взглядом.
Мужчина только расхохотался. Обидно так, с издёвкой, взял свой кофе и вышел.
Во мне клокотала злость. Нет, ну, что за экземпляр? Ткнула в первую попавшуюся на витрине булочку, схватила кофе, пакет и выскочила на улицу, продолжая негодовать. Бывают же такие… И кто его воспитывал, только?
Булочка оказалась с лимонным джемом. Ненавижу лимоны! Скривилась и выбросила булку в урну. Всё из-за этого упыря, будь он неладен!
Вернулась в машину и, зло шипя, позвонила мужику, который занимался моими документами. Тот оповестил, что сделал всё в лучшем виде. Хоть одна хорошая новость. Тут же помчалась за липовыми бумажками.
По дороге заскочила в медтехнику и прикупила халатик. Так, теперь я во всеоружии. А вот и звонок от Сонечки. Подруга доложила, что диарея Валентиновича в полном разгаре, и её знакомая любезно выписала липовый диагноз, отправив бедолагу домой на излечение.
— Наше руководство заявку отправило в областной центр, чтобы прислали замену, известила меня Соня. — Но я её оперативно отменила. Так что, завтра утром жду тебя. Ох, надеюсь, начальство не узнает. А то меня не только выпрут с работы, но и в принципе запретят работать по профессии.
— Не волнуйся, всё будет пучком, — успокоила я Соню, потирая руки.
Утром, ни свет, ни заря, приехала на свой дежурный пост перед больницей. Нервничала жутко! Ладони вспотели, а руки тряслись. Не каждый день идёшь на преступление. Но цель оправдывала средства.
Пока я настраивалась на нужный лад, увидела, как к зданию больницы направляется странная особа. Мой глаз сразу зацепил подозрительную тётку. Вроде бы сотрудница. Женщину выдавал белый халат. Но было в ней что-то неуловимо шибанутое. Во-первых, походка. Тётка шла на высоком каблуке и вся вихлялась, будто её жахнули по голове или она в очень нетрезвом состоянии. Во-вторых, кто сейчас делает такие жутко убогие укладки? Что за перегидрольный кошмар у неё на голове?
А в-третьих, фигура у тётки тоже была ужасная. Под стать причёске. Попы почти нет, а вот грудь. мама моя! За что боженька так над ней поиздевался?
Проводила это чудо природы задумчивым взглядом и выбралась из машины. Ещё раз всё тщательно перепроверила, нацепила на лицо деловое выражение и зашагала к проходной.
Глава 7
Аристарх Петрович Лабутько — единственный участковый в округе, блюститель порядка. Каким-то чудесным образом я оказался почти точной его копией.
После того, как я отлежался на полу у Феодосии, меня отвели в дом, принадлежащий участковому. Суровый мужик Михалыч скупыми словами объяснил мне, что пропал я (точнее участковый) неделю назад. Бесследно. Начали подозревать в убийстве участкового местного медведя, сбежавшего из проезжающего цирка и спокойно проживающего в местных лесах вот уже второй год. Но так как раньше Мишка не был замечен в кровавых расправах, то его старались лишний раз не беспокоить.
— Если помните, с ним еще крокодил сбежал, — спокойно рассказывал о подозреваемых Михалыч, помогая открыть калитку. — Мы на него тоже думали, но скорее всего не выжило заморское животное в местных болотах.
Серьезно задумался над тем, стоит ли в будущем перекидываться в дракона. Тут местные не выживают, а мне прямая дорога на тот свет. Прощаясь с Михалычем, я не удержался и подпитался энергией его души через рукопожатие. Хотя магии было во мне предостаточно, но меньше всего хотелось, чтобы меня накрыло очередное безумие под воздействием местного воздуха. Да и люди не замечали того, как я ловко скачивал с них необходимые мне силы их душ.
Стоило переступить порог дома участкового, как маскировка с Демогона спала, и он громко заявил: