— Со мной! Со мной! Куда ж мне от себя деться? Коли пальчик. Вот так! Молодец! Теперь сюда приложи. — И указал на кружок внизу.
Не успел Эдик приложить палец к бумаге, как она сверкнула молнией и исчезла, ослепив.
— Ну вот и всё, голубок! — Облегчённо вздохнул искуситель. — Теперь ты наш.— Мохнатой рукой погладил жертву по щеке и сразу заговорил коротко и делово.
— Значит, слушай внимательно! Сейчас возвращаешься прямо в постельку к своей любушке — Валюшке на двадцать лет назад. Времени тебе ровно три часа. Ни минуты больше. Да, я думаю, хватит. Что успеешь, то твоё. Ну, а потом обратно. В это самое время, в эту самую минуту. Готов?!
— А машину не украдут? — Глупо ляпнул соискатель утех. Бес откинулся на сиденье и расхохотался во всё горло.
— Там видно будет. — Выдавил он сквозь оскаленные клыки и исчез. Опять что-то сверкнуло и в тот же миг исчезла дорога, лес, машина. Стало совсем темно. Эдик прищурил глаза и начал всматриваться в окружавшую его темноту. Вдруг он понял, что сидит на кровати в давно почти забытой бедной маленькой комнатке. Перед глазами закрытые глаза Вали, её губы. Тело разрывается от желания. Рука несмело подвигается к груди. И вот коснулась. Девушка резко отбросила руку и вся сжалась.
Что-то зловещее показалось ей в только что таком нежном и ласковом парне. Всмотрелась в его искажённые похотью глаза и отшатнулась.
— Ну, нет! — Злорадно мелькнуло в воспалённом мозгу Эдика. — На этот раз ты не открутишься, птичка! — И, умудрённый своим сорокалетним, изощрённым в любых переделках опытом, набросился на шестнадцатилетнюю девочку, как зверь на добычу. Ох и потешился же он над ней. Испытал, не стесняясь, всё, что только могла придумать его мерзкая преступная фантазия. Всё, что он не решался предложить, даже умудрённым опытом “старушкам”. Всё равно сейчас всё кончится.
Она, не сопротивляясь, молчала. Широко открытыми глазами наблюдала за его зверствами как бы со стороны. И только иногда глотала слезу или стонала. Три часа, как одну минуту, не отпуская, откуда только силы взялись, издевался он над бедным телом, с каждой минутой распаляясь и зверея всё больше. Он не понимал, что же случилось.
Ему было наплевать на девчонку, но сам не получал совершенно никакого удовольствия. Чего только ни придумывал! Как ни ухищрялся! Ну, ничего! Неужели всё зря? Вот так подарочек! Ну и ладно. Скоро этот дурдом закончится. И забуду, наконец, как и всех остальных. Мало ли их было и ещё будет! А там отмолю. Бог простит — Он добрый.
Вдруг в мозгу что-то сверкнуло и всё исчезло. “Слава Богу! Ну вот и всё!” — Подумал с облегчением и, не открывая глаз, хотел положить руки на руль. Но руки почему-то провалились, ничего не задев и упали на колени.
* * *
— Что за чёрт! — Выругался он и открыл глаза. Но в ужасе закрыл снова. Волосы на голове зашевелились. “Мерседеса” не было! Не было дороги! Не было леса, поля. Осторожно снова открыл глаза.
Он продолжал сидеть всё в той же комнате, только уже не на кровати, а на какой-то разломанной табуретке. Всё тот же старый торшер, тот же малюсенький телевизор, тот же перекошенный шкаф. Только девушки рядом не было.
— Обманул гад! Обманул! — Отчаянно мелькнуло в голове. — Но как же так? Этого быть не может. Он должен выполнить договор! А — а! Наверное, место перепутали. И у них неполадки с аппаратурой бывают. — Стало спокойнее. — Ничего, сейчас выберусь отсюда. Машину найду на трассе. Место помню. — Он решительно направился к выходу.
Отчего-то, вдруг, свело поясницу. И ноги чуть не подкосились. Болела голова. “Добаловался!” подумал он. Прямо перед дверью из комнаты, на стене коридора, висело огромное, в человеческий рост, зеркало. Единственная ценная вещь в этой квартире, неизвестно как сюда попавшее. Выходя, он автоматически взглянул на себя и остолбенел. Потом оглянулся вокруг. Кто это там, в зеркале? Нет! Рядом никого не было. Вместо бравого, холёного молодца, одетого от Кардена, перед ним стоял какой-то обрюзглый старик. Волос на голове почти не было, под тусклыми водянистыми глазами алкоголика огромные синяки. Недельная щетина на обвисших синюшных щеках и страшный шрам от уха до рта. Этот весьма экзотический портрет дополняла рваная засаленная майка, еле натянутая на вздутое уродливое брюшко и полуспущенные, тоже грязные, спортивные штаны.
“Маразм какой-то! Галлюцинации, что ли? — Мелькнуло в голове. - Тьфу ты, да это же чей-то портрет. Зеркало, видно, разбили. Ну и рожа!” Эдик уже взял себя в руки и, стоя в полумраке коридора, чуть не расхохотался, глядя на это страшное чучело. Но в горле странно запершило, всё пересохло. Даже рот не раскрывался...
И в этот момент с треском распахнулась входная дверь. Он повернулся к двери, краем глаза заметив, что чучело в зеркале повернулось тоже. На пороге стояло какое-то, очевидно, вдребезги пьяное существо омерзительной наружности, неопределённого пола и возраста. Оно опиралось на дверной косяк и, видно было, хотело упасть. Но упасть оно хотело внутрь, а тяжёлый толстый зад тянул его наружу. Оно боролось само с собой — дико мычало и хрюкало от напряжения. Изо рта текла слюна, а под ногами в огромных кирзовых ботинках, растекалась зловонная лужа.
— Господи! — Эдуард вздрогнул от омерзения. — Да что здесь творится? Ну и угораздило меня... Интересно, кто это? - Он хотел уже пройти мимо этого “чего-то”, как оно, вдруг, подняло голову. Глаза попытались сосредоточиться. Они никак не могли навести фокус на том, что было перед ними и бессмысленно моргали и таращились. Что-то знакомое почудилось в этих глазах.
Оказывается, это была женщина, если её ещё можно было так назвать. Опухшее жирное лицо, искажённые мерзкой пьяной гримасой, разбитые в кровь синие губы-вареники, полувысунутый язык и вся грязная, рыхлая, вонючая внешность делали её похожей на всех остальных представителей гордой и независимой братии “Пивораков”.
Опять что-то знакомое почудилось Эдику в, на секунду промелькнувшем, слегка осмысленном, взгляде. И тут же она, видно, увидав гостя, дико заорала:
-А-а, сука! Кобель проклятый! Ну, я тебя... — Она рванулась вперед, но промахнулась и со всего размаха грохнулась лицом прямо о противоположную стену коридора. Сделав удивлённую гримасу, сползла на пол и тут же, наверное, заснула или потеряла сознание.
Тяжело дыша, Эдик осторожно перешагнул через тело и, даже не закрывая дверей, выскочил в узкий тёмный подъезд и сразу на улицу. Ноги дрожали, руки, почему-то, тоже, в горле пекло.
— Ну и день рождения я себе отпраздновал! Подарочек придумал, идиот! Бред какой-то. Теперь срочно на трассу за машиной и домой. Домой! Ванну, пятьдесят грамм, нет, сто и спать. Завтра надо хорошо выглядеть. — Он машинально потянулся за сигаретами, курил только “Camel”, но промахнулся мимо кармана. Ещё раз и снова промахнулся… - Да что за день такой! Всё не так. Как никогда. — Он взглянул вниз и с ужасом увидел вместо своих, тёмно-синих в полосочку, элегантных, отутюженных брюк, тёмно-синие же с полосочкой посередине грязные спортивные штаны.
Страшная догадка ещё только слегка задела мозг, как кто-то дернул его за голую руку:
-Привет, Эдька! — Раздалось из темноты. Ну слава Богу, хоть имя своё ещё осталось. Он резко, затравленно повернулся. Присмотревшись, увидел перед собой какого-то мужичка, изрядно подгулявшего и, видно, очень весёлого. Он улыбался и икал. — Ну, шо?! Видал свою? Ну, она сегодня в ударе. Еле приползла, но, всё же, приползла, я видал. Во, даёт баба, да? — Он замолчал, тупо улыбаясь.— А ты чего тут? Опять выгнала? Ну, стерва! Да, повезло тебе! - Он вздохнул сочувственно. — Ну, не трусись, братан. Идем сюда... У меня ещё есть! — Он многозначительно подмигнул и потащился в маленький садик за домом. Эдик пошёл следом. Он был в шоке.“Что происходит? Что со мной натворил этот проклятый... Может этот придурок что-то объяснит. Да и куда идти? Ни денег, ни сигарет даже. Да и с одеждой что-то не то. - Оглянулся вокруг. В километре за этим обшарпанным домиком сверкали огнями огромные дома новостроек. Он знал — этот микрорайон построен только недавно, лет за пять до его сорокалетия. Значит, время возврата правильное. Кошмар продолжался.