Светлана Феоктистова
Остановка по требованию
Пассажиры с детьми
Стены детской были оклеены веселыми желтыми обоями с мишками, машинками и воздушными шарами. Игрушечные автомобильчики раскатились по паркетному полу, оранжевый рефрижератор даже перевернулся, наткнувшись на обломок железной дороги, вывалив из кузова плюшевого зайца. Паровоз припарковался у красно-синего столика, намотав на колеса провод от телефона.
— Ку-ку, мама! — Степашка спрятался под одеялом. — Я тебя вижу!
— Степашка, пора спать. — Молодая темноволосая женщина, одетая в голубую атласную пижаму, стянула с мальчика одеяло.
Женщину звали Ириной Клениной. Люди, которые были с ней близко знакомы, наверняка бы затруднились описать ее одним словом. Директор информационной фирмы «Контакт», решительная особа, привыкшая все всегда делать сама, — Ирина была личностью современной и незаурядной. Женщина, лишенная слабостей, во всяком случае на первый взгляд.
Ее сыну было лет пять. Пушистые русые волосенки кудрявились в разные стороны, слегка прищуренные глаза выдавали близорукость.
Степашка выглянул из-под одеяла.
— Мам, ну почему ты не хочешь поиграть? — Он обхватил ее руками за шею, прижался, залез на колени. — Как от тебя вкусно пахнет! — Малыш потерся носом об ее плечо. — Ты кушала малину?
Мать рассмеялась:
— Нет, мой хороший, это духи.
— Малиновые духи? Вкусные! — Он лег в кроватку, накрылся одеялом, посмотрел на мать. — Почему ты грустная?
— Потому что мне грустно.
— Это из-за папы?
— Нет, мой хороший, не из-за папы.
— Значит, из-за толстого дяди, — уверенно сказал малыш и закрыл глаза прежде, чем Ирина смогла возразить. — Рассказывай сказку!
Ирина поднесла ко лбу изящные руки с длинными, тонкими пальцами и красивыми ногтями с розовым блестящим лаком. Из зеркала напротив на нее смотрела слегка смуглая симпатичная женщина с зеленоватыми глазами, с длинными пушистыми ресницами и пухлыми губами, аккуратно подкрашенными губной помадой от Кристиана Диора, цвета «розовый лед». Все в порядке. Она выглядит такой же уверенной и неотразимой, как и всегда, и никто не заподозрит в ней той внутренней сумятицы, которая мучила Ирину весь этот день.
— Только не про Змея Горыныча. — Степашка лежал и улыбался, не открывая глаз. — А то бабушка никаких сказок, кроме старых, не знает. А я хочу новые. Про черепашек-ниндзя или о приключениях дятла Вуди…
— Ладно, слушай. Жила-была принцесса…
— Красивая?
— Красивая.
— А волосы какие? Длинные? Темные или светлые?
— Как у меня.
— Значит, красивая. И что дальше?
— Как-то поехала она… по делам. Едет по дороге и видит…
— А на чем поехала?
— На чем принцессы ездят? На лошадке, наверное. Или в карете.
— А у принцесс бывают машины?
— Бывают. Хотя не знаю…
— Пусть едет на машине, — решил малыш. — И что она увидела?
— Шел сильный дождь, кругом были лужи. На остановке стоял… рыцарь. И принцесса нечаянно обрызгала его своей машиной…
— А почему у рыцаря не было машины?
— Он был бедный. Но очень благородный и добрый. Принцессе стало стыдно, что она его испачкала. Она привезла его к себе в замок, высушила ему одежду… И захотела, чтобы рыцарь остался с ней и служил ей. Рыцарь согласился. Он остался у нее в замке и стал служить ей…
Кленина задумалась, погладила сына по голове. Ей казалось, что он заснул — настолько бесшумным было его дыхание. Вдруг мальчик приоткрыл глаза:
— И что? Пришли враги?
— Ты еще не спишь?
— Нет.
— Враги не пришли. Но принцесса влюбилась в своего рыцаря.
— И они поженились?
— К сожалению, нет. Рыцарь уже дал клятву верности своей даме сердца. Но принцессе все равно хотелось, чтобы рыцарь любил лишь ее.
— В сказках так не бывает, — философски заметил мальчик. — Если там женятся, то живут долго и счастливо…
— Знаю, и умирают в один день. Но в жизни случается и по-другому… Иногда любовь проходит.
— Да. Как у вас с папой?
— Верно. — Ирина поцеловала сына в лоб и встала. — Все, Степашка, спокойной ночи. Завтра рано вставать.
— Спокойной ночи, мама…
Кленина погасила свет, вышла, оставив только небольшую щель, сквозь которую в комнату падал свет из коридора. Неслышно ступая босыми ногами по пушистому ковру просторной гостиной, Ирина направилась к барной стойке в углу. Налила себе в стакан мартини и с раздражением покосилась на телефон. Предстоящий звонок был неприятен, но что поделать, если это единственный способ высказать то, что кипело у нее внутри. Она набрала номер, усаживаясь в кресло и прикладываясь к стакану.
— Соня, это я, Ирина. Не разбудила?
Когда-то Соня была ее лучшей подругой. В школе они были неразлучны, но с тех пор прошло уже много лет, они редко виделись. Соня уехала в Москву, оттуда за границу.
И вот вчера после двухлетнего отсутствия она вернулась. И попала прямо в эпицентр странных событий и хитросплетений жизни Клениной. Теперь Ирина не знала, как относиться к Соне: как к подруге или как к сопернице.
Она еще раз отхлебнула из стакана, потом уютно свернулась калачиком в кресле.
— Зачем звоню? Сказать, что мы обе были не правы. Дурой я была, что согласилась на эту шутку. Не иначе как шашлыка на своем дне рождении переела! — Ирина фыркнула. — Нет, я не пьяна. Знаешь что? Я хочу этого мужчину. И я получу его. Таких, как он, — один на миллион. Никогда не врет, от крика в обморок падает, на посторонних женщин не бросается. Мало того, относится к дамам с уважением. Динозавр. Такие вымерли вместе с рыцарями из сказок. Так что тебе я его не отдам, что бы ты там ни говорила. Тебе он не нужен. Ты так, балуешься, а я его люблю!
Она допила залпом то, что оставалось в стакане.
— Его жена? Его дочки? Ну и что, что он им нужен. Мне он тоже нужен. И вообще, Сонька, тебя же теперь вопросы морали не интересуют. Как, впрочем, и меня… Во всяком случае, спасибо за поддержку.
Ее щеки раскраснелись, глаза горели. Но на протяжении всего разговора Ирина продолжала нервно покусывать губы.
— Ладно, созвонимся на днях. Надеюсь, после стольких лет мы не станем ругаться из-за мужчины? Чао!
Ирина положила трубку и откинулась на подушки. Разговор с подругой ее не успокоил. Она вскочила и подбежала к окну. В весенней серовато синей темноте ярко светились окна многоэтажных домов. Некоторые были закрыты занавесками, а некоторые напоминали аквариум, где напоказ шла чья-то жизнь: люди любили, ругались, смотрели телевизор. А может, из какого-нибудь окна кто-то тоже смотрит сейчас на нее и пытается представить себе, кто она такая, чем живет, о чем думает, кого любит…
— Где ты сейчас? — шепнула она в темноту. — Прости меня… Я не хотела делать тебе больно… Я хочу быть с тобой!
Часть первая
ЛЮБОВНЫЕ ТРЕУГОЛЬНИКИ
Андрей Сергеевич Смирнов, русский, женатый, но в данный момент практически свободный от жены и двух дочерей, сидел на маленькой кухне в квартире матери и вяло ковырялся в яичнице с жареной колбасой.
В любое другое время женщины посмотрели бы на него с интересом, но бессонная ночь на жестком диванчике не добавит красоты даже голливудской кинозвезде. В Андрее не было той убойной сексуальности, которая так нравится девушкам помоложе и на какую частенько покупаются даже дамы в бальзаковском возрасте. Темные глаза, короткая стрижка, широкие плечи — на первый взгляд, ничего особенного. Но это только на первый взгляд. Застенчивая молчаливость, мягкость во взоре создавали особый шарм этого человека. Женщины, в том числе и его жена, часто говорили Смирнову, что он — необыкновенный. Сам Андрей Сергеевич никогда в это не верил и, созерцая по утрам в ванной собственное лицо во время бритья, больше интересовался температурой воды, чем своим внешним видом. Он вспомнил, как его жена Наташа в минуты нежности говорила о его притягательной силе, которая заставляет женщину чувствовать себя рядом с ним по-женски слабой и вместе с тем по-матерински сильной. Он тогда отшутился.