— Довольно просто, хотя и печально. Толя здесь вынужденно. У мальчика большие трудности в семье, а ваш брат, не знаю почему, решил ими воспользоваться… Короче, спросите у него сами.
— Как я жалею, что пришла сюда.
— Я тоже не рад, но, может быть, это и к лучшему.
— Будьте уверены, всем вашим инсинуациям, — она повторила слово твердо и с нажимом, — я ни на грош не верю.
— Спросите брата.
— Спрошу. Но вы нас не потопите.
Я бросил невольный взгляд на Толю. Неужели намек? Тот пожал плечами.
— Пусть несет свою пленку.
— Какую еще пленку!
Никакого актерства в голосе Марины не было. Было озлобление. А его-то имитировать труднее всего.
«Она не знает. Да и зачем посвящать в такие дела?» Но Толе не до логики было.
— Не знаете? Все врете!
— Что? Сопляк! Да как ты смеешь… Я тебя…
— Ничего вы мне не сделаете.
— Я тебя… в милицию.
Он рассмеялся.
— Прекрати свой дурацкий смех!
Я понимал, почему он смеется. А она не понимала, следовательно, не знает. Но тем настоятельнее, была необходимость прекратить происходящее. Я слышал, как смеялся Толя, которому совсем не до смеха было, и перепугался.
— Марина! Прошу вас, уйдите. У мальчика нервный срыв быть может.
Она смерила нас презрительным взглядом.
— Да вам обоим лечиться нужно. Но с этим хулиганом я еще посчитаюсь. Это ему даром не пройдет.
— Ради бога, не нужно. Уходите. Вам брат все расскажет. Я вижу, вы не знаете правды.
— И знать ничего не хочу! Ваша правда мне не нужна. Хватит, наслушалась. Спасибо за последний урок, дорогой учитель. Всех вам благ!
Хлопнула дверь в коридоре.
— Толя, успокойся.
Мальчик стоял отвернувшись, прижавшись лбом к оконному стеклу.
— Она в самом деле ничего не знает, Толя.
— А это кто?
Он указал пальцем за окно.
Я тоже посмотрел вниз и увидел почти под окном машину. Возле машины плотный человек стоял в напряженной позе, повернувшись к углу нашего дома. Так обычно выглядят люди, с нетерпением ожидающие кого-то. Вот и он вышел из машины и смотрел нетерпеливо в сторону, откуда должна была появиться, пройдя двор, Марина.
Тут она и возникла, как теперь говорят. А человек шагнул ей навстречу. Слов не было слышно, но смысл улавливался легко, он наверняка упрекал ее за задержку.
Толя этого человека знал хорошо, даже слишком, я бы сказал, и мне он был известен, как-никак недавно видел. Это, конечно же, был Лукьянов.
— Вместе приехали, — сказал Толя.
В этом он явно умысел предполагал, но я, напротив, убедился, что оба здесь оказались, о мальчике не помышляя, она вообще ничего о похищении не знала, а брат о том, что мальчик может в моем доме находиться, не ведал.
Нет, не знали, однако очевидно было и другое, теперь знают.
Узнавали у нас на глазах. Не успел он сесть в машину, как Марина на него обрушилась с ходу, живо заговорила, размахивая папкой.
Брат сначала удивился. Какое-то время он выглядел приторможенным, будто известие его сковало, но ненадолго. Вскинул вдруг голову и теперь уже не на угол уставился, а по окнам взглядом прошелся. Но где мое, не знал, и нам с Толей прятаться за гардину не пришлось. Что, впрочем, было бы бесполезно, ибо произошло совсем непредвиденное. Лукьянов повернулся к сестре и принялся допрашивать ее с пристрастием. Не понял, охотно ли она отвечала, но он своего добился. Марина сказала нужное, и нетрудно было догадаться, что именно. Мой адрес. А что же еще, если он посадил ее в машину, а сам решительно двинулся к дому.
— Толя! В кабинет.
— Нет уж.
— Толя, я прошу.
— Я сам с ним говорить буду.
— Мальчик! У меня сердце больное.
А лифт тем временем остановился на площадке.
— Пожалуйста, Толя.
— Ладно. Но если что…
— Придешь на помощь.
Продолжать спор времени не было. Я подтолкнул его в кабинет, прикрыл дверь и пошел на требовательный длинный звонок.
Почему-то люди, хозяйничающие на транспорте, всегда наделены чувством превосходства. Ведь еще на конных станциях смотрители хамили и унижали проезжающих. А теперь, когда в одну машину столько лошадиных сил заложено, и амбиции возросли соответственно. Вот я и ехать никуда не собирался, а он на меня смотрел так, будто не он ко мне в дом врывается, а я у него грузовичок клянчить пришел.
— Хорошенькое дело затеяли!
С этого он начал, появившись в дверях.
— Здравствуйте, — сказал я.
— Ну, здравствуйте, если вам это надо.
— А вам что надо?
— Не валяйте ваньку.
— А кто вы, собственно, такой?
— Знаете. Виделись. У сестренки.