Ее глаза блуждают по моим рукам и останавливаются на пальцах. Обручалку рассматривает. И, как будто серьезнее становится.
— Да вот думаю, это то же кольцо, что я тебе одела или ты уже заново женился? На Ирине, к примеру.
Хоть и шутка была с шипами меня она не ранит. Умиляет.
— Геля, для того, чтобы заново женится мне нужно было развестись с тобой. А я, кажется этого не делал… — усмехаюсь и бросаю короткий взгляд на мою глупышку.
— О-о-о… — тянет смущенно Карамелька.
Ну неужели она это всерьез? Ревновала меня сидела…
Я громко смеюсь.
На красном светофоре останавливаюсь. Тянусь к своей маленькой жене и три раза коротко целую.
— Не смешно… — обиженно ворчит Геля мне в губы между поцелуями.
— Не смешно. — эхом повторяю ее слова и вновь оставляю на Карамелькиных губах короткие поцелуи.
Возвращаюсь за руль и вопреки сказанному вновь смеяться начинаю. Ну как можно быть настолько милой?
Карамелька глаза закатывает и демонстративно переводит свое внимание на котенка.
До больницы мы доезжаем быстро. Привез свою жену в хорошую платную клинику. Филиал той, что у нас в бизнес центре.
На ресепшене Карамелька паспорт тянет и нас довольно быстро оформляют. Котенка оставили на время процедуры у них.
Мы садимся у кабинета и очереди своей ждем.
Карамелька лежит на моей плече. Я отвлекся на телефон. Надо пару рабочих вопросов решить.
— Расскажите мне, Андрей Александрович, зачем это Вы к моей дочери на утренник заявились? — серьезным тоном произносит Ангелина.
Ухмыляюсь.
— Чего жадничаешь, попа карамельная?
Утыкается мне в плечо. Запах мой вдыхает. Поворачиваюсь к ней. Губы ловлю… Дурею. Мне уже мало вот так… Скромно. Хочется углубить поцелуй и шорты с нее стянуть. Усиливаю хватку.
— Громов! Не насилуй мой рот своим языком! — шепчет строго.
Я глухо смеюсь.
— Опять жадничаешь?
Отсаживается. Губы облизывает.
— Рассказывай давай про утренник.
Прохожусь по своей хорошенькой жене голодным взглядом. Если б не больница… Без футболки бы уже сидела…
— Что рассказывать? Мне позвонили из садика. На утренник пригласили. Пришел. Поиграли. Пофоткались. Чай попили. Веселая тусовка получилась. Мне понравилось. Приду еще.
Глаза щурит. Бровь выгибает.
— Почему после этого утренника моя дочь папой тебя называет?
Глажу вредину по ноге. К себе ближе притягиваю. Прижимаюсь.
— Потому что я опоздал вместе с папой Лизы. Ее подруга побежала к отцу на встречу с криками «папа пришел». Ну и наша Бусина меня увидев кинулась ко мне с теми же словами.
Словосочетание «наша Бусина» производит нужный эффект. Улыбается и целует меня.
— Громов…В таких вещах нужно… Ну блин. Со мной бы хоть поговорил для начала что ли!
— И где бы я тебя искал для разговора? Под диваном? Под шторкой? Или где ты там все это время от меня пряталась?
Вновь глаза закатывает. Уж не от Маринки ли понахваталась?
— Все получилось круто, Карамелина. Не усложняй. — Целую и боюсь что не остановлюсь. Рука под футболку ползет.
— Громова Ангелина Игоревна, пожалуйста проходите! — наш поцелуй грубо прерывает приятный женский голос.
Отстраняюсь и удивленно смотрю на Карамельку.
— Громова значит? — бровь приподнимаю. Вновь тянусь за коротким поцелуем и шепчу на ухо своей жене — А тебе идет моя фамилия. Это заводит.
Карамелька возвращает мне поцелуй и склоняется к моему уху.
— Значит я буду приходить к тебе в постель голая и с раскрытым паспортом в руке.
Между нами столько искр… Мы смотрим друг другу в глаза и оба понимаем, что нас останавливает только то, что мы цивилизованные люди. Но признаюсь- первобытные инстинкты вверх берут.
— По рукам! — шлепаю по мелкой попке свою принцессу и заталкиваю в кабинет.
Знаю, что сделают все качественно. Медперсонал здесь квалифицированный. Но все равно переживания заставляют напряженно поглядывать на дверь кабинета, в котором накладывают швы моей жене.
Мне так хочется расставить все на свои места… Но понимаю, что наш разговор вновь откладывается. Больно делать не хочется моей девочке. Точно не сегодня! Блядь! Хоть двумя жизнями живи! Но к маме все же свозить ее нужно. Та совсем у нас сдавать начала.
Через десять минут выходит моя Карамелька. Бледная.
— Как ты, мелочь моя? — тяну к себе на колени усаживаю.
— Больно немного. Но я справлюсь — В шею мне утыкается. Сердце мое безумно стучит под ребрами и, кажется, что вот- вот вырвется из груди. Вроде такой простой жест, а столько чувств во мне пробуждает. — Поехали пушистика осматривать.