— Я так устала, — говорит Джессика, ее глаза остаются закрытыми гораздо дольше, чем я могу допустить. — Я не могу. Мы должны поесть…
— Джесс, пожалуйста, не спи. Еще немного.
Усталость становится слишком сильной. Я устал. Она устала. Мы все устали, и я не знаю, смогу ли идти дальше, но заставляю себя продолжать двигаться. А еще есть очень реальный страх, что эти вертолеты — средства массовой информации, а не спасатели. Если это так, то это будет безумие, с которым я не готов иметь дело.
— Эллиот? — зову я, и он останавливается. — Когда мы доберемся до той поляны, мне нужно, чтобы ты забрал ее.
Его лицо искажается.
— Почему?
Я ненавижу эту часть своей жизни.
— Если меня сфотографируют с ней, люди будут писать истории и придумывать свои версии того, что произошло.
Он быстро кивает.
— Я понимаю.
Дело в том, что это не связано с Бренной. Она все поймет и не станет делать поспешных выводов. Дело в критике, из-за которой может показаться, что пилоты не такие уж героические, какими они были. Я не нуждаюсь в славе и не хочу ее. Я просто хочу, чтобы мы все были спасены.
— Клянусь, я не пытаюсь быть придурком.
Джессика прикасается к моему лицу.
— Никто так не думает. Мы летаем со знаменитостями уже много лет. Просто знай, что, если нам пришлось упасть, я рада, что это произошло с тобой.
Я смеюсь, хотя ничего смешного в этом нет.
— Спасибо.
И тут ее голова откидывается назад, и она слабеет в моих руках.
Пилот спасательного вертолета поднимается в воздух, врачи скорой помощи занимаются Джессикой, а мы втроем пытаемся согреться под одеялами, которые они нам дали.
— Мы рады, что нашли вас до начала шторма, — говорит пилот вертолета через наушники.
Я киваю, больше не в силах говорить. Я смотрю, как они втыкают в нее трубки и иглы. Она почти очнулась перед самым появлением поляны, но это была лишь невнятная речь, а затем снова наступила абсолютная тишина.
— С ней все будет хорошо? — спрашивает Хосе.
Врач скорой помощи бросает на него обеспокоенный взгляд.
— Мы находимся недалеко от больницы и сделаем все возможное.
Это не совсем тот ответ, на который я рассчитывал.
— Как долго она была без сознания? — спрашивает врач скорой помощи.
— Около тридцати минут. Она говорила, а потом потеряла сознание. Она сильно ударилась головой во время аварии. Мы сделали все возможное, чтобы привести ее в чувство, но она не шевелилась.
— Наши семьи уже оповестили? — спрашивает Эллиот.
— Это было во всех новостях, но да, они знают, что мы нашли самолет и прочесывали местность. Как только вы оказались на борту, было отправлено еще одно сообщение.
Я откидываю голову назад, гадая, через что, черт возьми, все прошли. Я не позволяю себе думать о них. Мои братья, невестки, Бренна и дети. Приходилось просто притворяться, что никого из них не существует, и это заставляло меня быть благодарным за свои способности больше, чем когда-либо прежде. Было больно, хотелось швырять вещи и выть, но сейчас было не время. Теперь, когда последние девять часов позади, это похоже на гребаный фильм. Нет ощущения, что я только что прожил это, и все, чего я хочу — чтобы это закончилось, и я смог вернуться домой.
К ней.
Пилоты говорят о протоколе и о том, что произойдет, но я отключаюсь. В голове бардак, и я не могу слушать о дальнейших действиях. Не сейчас. Вертолет приземляется на крыше больницы, и к нам спешит команда врачей. Они забирают Джессику первой, заносят ее внутрь, пока несколько человек держатся в стороне, чтобы помочь нам выбраться.
— Мистер Эрроувуд, вы со мной.
Я киваю и следую за доктором. Мы заходим в комнату, но я вижу вспышки камер из коридора. К счастью, там есть перегородка, оставляющая лишь небольшую вероятность того, что они меня видели. Дверь закрывается, и начинается осмотр. Он тщательно осматривает меня, проверяя, нет ли следов физических повреждений, и задает кучу вопросов, на которые я, честно говоря, слишком устал, чтобы отвечать.
— Джейкоб?
Я поднимаю взгляд.
— Да?
— Все выглядит нормально, но мы собираемся провести тесты. Мне нужно убедиться, что нет ничего, кроме синяков, которые покрывают ваш бок.
— Вы знаете, как много мы прошли?
Доктор качает головой.
— Я знаю, что это было довольно далеко. Вы не были близко к обломкам, но ваши пилоты знали, как лучше поступить, чтобы спастись, они знали, что самолет нестабилен из-за вытекающего топлива. Вам всем очень повезло.