Я: Я только что приземлился.
Бренна: Слава Богу.
Я: Я чувствую то же самое. От аэропорта до Шугарлоуф около часа езды.
Бренна: Я знаю. Жаль, что они не смогли подбросить тебя до дома.
Я улыбаюсь. Я тоже этого хочу.
Я: История о нас вышла сегодня утром.
Бренна: Я видела, это было очень мило. Фотография тоже была отличная.
Я: Согласен, но не настолько милая, как ты.
Бренна: Что ты делаешь прямо в эту секунду?
Я поднимаю одну бровь, гадая, какого черта она спрашивает об этом.
Я: Иду к выходу, чтобы сесть в машину.
Бренна: Ты можешь ходить и писать одновременно?
Я: Да. Я могу делать две вещи одновременно. ЛОЛ. Не могу дождаться встречи с тобой.
Бренна: Посмотри вверх.
Я смотрю, а там стоит она, у двери машины, ее длинные рыжие волосы развеваются на ветру, а потом она бежит ко мне. Я двигаюсь чуть быстрее, но ненамного, и ее улыбка становится широкой, когда она наконец добегает до меня.
— Джейкоб, — говорит она, останавливаясь как раз перед тем, чтобы врезаться в меня.
Я делаю еще один шаг, накрываю ее лицо и прижимаюсь губами к ее губам. Боль в ребрах и других местах исчезла. Сейчас у меня есть она, и она исцеляет все, что во мне сломано. Как и с самого начала. Ее руки сжимают мои запястья, и мы целуемся Бог знает сколько времени. Это могут быть часы, и я не буду их фиксировать. Гораздо раньше, чем мне хотелось бы, она отстраняется, ее глаза наполняются непролитыми слезами.
— Я здесь, — говорю я ей.
— Мне нужно было быть здесь. Мне нужно было увидеть тебя.
Я снова целую ее, коротко, но сладко.
— Ты была не одинока в этой потребности… — мой большой палец смахивает упавшую слезу. — Я не должен был оставлять тебя.
Она качает головой.
— Нет, ты должен был. Я не должна была пытаться заставить тебя чувствовать себя виноватым за то, что тебе пришлось уехать. Ты был честен с самого начала, а я была неразумна.
Я бы хотел, чтобы все было так просто. Чтобы это было просто неразумно, но за этим стояло нечто большее. Я знал, что то, что мне придется оставить ее и Себастьяна после данных обещаний, будет близко к тому, что она пережила с Люком. Я просто не представлял, что все закончится так, как закончилось.
— Бренна, остановись. Мы оба были идиотами, и… Я просто хочу обнять тебя, поцеловать и любить.
Ее губы подрагивают, и она издает тихий вздох.
— Я тоже этого хочу.
Мы стоим здесь, целуемся, прикасаемся друг к другу и просто смотрим друг на друга. Я никогда не чувствовал себя более благодарным, чем сейчас.
— Ты даже не представляешь, как много я о тебе думал.
— Уверена, что представляю.
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
Она кивает.
— Я в порядке теперь, когда ты здесь и все хорошо. А что насчет тебя? Ты в порядке?
Я киваю.
— Да, красавица. Теперь я в порядке.
— Хорошо. А теперь поехали домой.
Она берет меня за руку, и мы идем к машине. Когда я двигаюсь, чтобы залезть в машину, мой бок разрывается от боли, но я держу себя в руках. Через несколько минут я снова могу нормально дышать и переплетаю свои пальцы с ее. Она — солнечный свет и радуга после бури. Быть рядом с ней, снова быть вместе — это все, на что я надеялся.
— Джейкоб, что случилось? Не знаю, хочешь ли ты об этом говорить, но…
Я не хочу, но в то же время мне хочется. Я передаю всю последовательность аварии и ее последствий. Я рассказываю о Джессике, о том, как она потеряла сознание, и о страхе, что она не выживет. Бренна слушает, держа меня за руку и беззвучно вытирает слезы. Я рассказываю ей историю, которую больше никто не услышит. Для прессы все будет не совсем так. Мы сделаем все гораздо менее драматичным, а значит, они сделают все гораздо более драматичным, и это не будет похоже на правду, рассказанную в этой машине.
— Она в порядке? — спрашивает Бренна.
— Врачи думают, что с ней все будет хорошо, но у меня мало информации. Она спасла мне жизнь, и даже после того, как ударилась головой, она беспокоилась обо мне.
Большой палец Бренны поглаживает верхнюю часть моей руки.
— Я благодарна ей. И я уверена, что ты и другие пилоты спасли ей жизнь.
Возможно, это правда. Мы спасали друг друга. Никто не остался в стороне, и мы держались вместе.
— Теперь все кончено. Я здесь и хочу просто быть с тобой, — она мягко улыбается, и я вытираю слезу, которую она пропустила.
— Значит, у тебя не было премьеры? — спрашиваю я, желая сменить тему.
— Нет, ты вроде как попал в авиакатастрофу, и город не смог продолжать.