Как бы мне ни хотелось его отругать, он не врет. И это была бы та хрень, которую я сказал бы в пятнадцать лет.
Бренна не настолько сговорчива, чтобы пропустить это мимо ушей.
— Мистер Невилл, жду вас в своем кабинете утром, чтобы обсудить это замечание.
Он застонал.
— Да, миссис Аллен.
Она едва заметно пожимает плечами, и я улыбаюсь ей. Однажды я хочу, чтобы это имя больше не принадлежало ей. Я хочу, чтобы она стала моей. Чтобы она стала миссис Эрроувуд, и тогда мы сможем перевернуть весь мир. Я знаю, что поступил глупо, спросив ее об этом. Она правильно сделала, что отказала, как бы мне ни хотелось, чтобы она этого не делала. Правда в том, что в ее жизни было много полусерьезных вещей. Помолвка с Люком, которая состоялась только из-за ее беременности. Брак, в котором его не было половину времени. И даже после этого все было не так, как она хотела. Теперь все изменится. Она получит каждую частичку меня, хочет она этого или нет.
Кларисса делает шаг вперед.
— Мы все были в полном дерьме, Джейкоб.
— Я в порядке, и я просто рад, что смогу присутствовать на вашем последнем шоу.
— Надеюсь, мы заставим тебя гордиться, — говорит Себастьян.
Боже, эти дети даже понятия не имеют.
— В этом никогда не было никаких сомнений. Никогда. Я знал, что не нужен вам, чтобы устроить представление, которое этот город никогда не забудет. Вы все невероятно талантливы, умны и смешны. Для меня было большой честью работать с вами, — я поворачиваюсь к Невиллу. — Насчет тебя мы еще сомневаемся. Ты клоун.
Он смеется и кивает.
— Джейкоб Эрроувуд считает меня клоуном.
Кларисса закатывает глаза.
— И он считает, что это хорошо.
Невилл — отличный парень и слишком сильно напоминает мне себя самого, поэтому он мне так чертовски нравится.
— А еще я был клоуном в группе, — говорю я им.
Голос Бренны негромкий, но я ее слышу.
— До сих пор.
Я бросаю на нее взгляд, и она остается невозмутимой.
— Но, если серьезно, — говорю я, поворачиваясь к детям, — все готовы?
Дэвид, играющий Дэнни, качает головой.
— Я в порядке. У меня мурашки по коже.
— Они размножаются? — спрашивает Себастьян как нельзя вовремя.
Они все издают различные звуки веселья, а некоторые хлопают его по спине. Приятно видеть, как он сближается со своими товарищами. Ему было нелегко влиться в коллектив и найти своих людей. Вот почему я согласился на это. Чтобы помочь детям, которых часто считают изгоями и неспособными соответствовать окружающим.
— Итак, все расселись, — говорю я своим фальшивым авторитетным голосом. — Я хотел бы сказать несколько серьезных вещей перед нашим последним шоу.
Все затихают, закидывают руки друг другу на плечи и держатся так, словно хотят создать единое целое. Это то, что Ноа заставлял нас делать, и я решил, что не помешает передать это молодому поколению. Когда вы соединяетесь в одно целое, вы становитесь единым целым. Здесь, на сцене, они — одна команда. Каждый из них нуждается в другом, чтобы хорошо справляться со своей ролью. Их энергия питает единое целое, и это помогает им слушать как единое целое и формировать эту связь перед выступлением. По крайней мере, это та чушь, которой он нас кормил, и я передаю ее им.
— Этот спектакль был одним из лучших, в которых я принимал участие. Вы даже не представляете, как я горжусь каждым из вас. Вы не только работали усерднее всех, с кем я когда-либо работал, но и справлялись с… — я даже не знаю, как назвать эту катастрофу… я смотрю на Адама Невилла, приподняв бровь. — Кроме тебя, ты все еще говнюк, — они хихикают, а он улыбается. — Я хочу сказать, что независимо от того, что люди говорят о спектакле, вы все должны быть на высоте. В моей книге вы все — актеры и актрисы, удостоенные наград. Спасибо, что позволили мне узнать вас, поработать с вами, и я не могу дождаться, когда вы все покажете свой талант миру.
— Джейкоб! Джейкоб! Джейкоб!
Все начинают скандировать. Я бы соврал, если бы сказал, что меня не мутит. Эти дети проложили себе путь в мое сердце. Я боялся, что подведу их и они разочаруются, но они были так же уверены в моей работе, как и я в их.
— Хорошо. Я ценю это. Давайте оставим актерское мастерство для сцены. У вас есть десять минут до начала занавеса. Ни пуха ни пера.
Они расходятся в разные стороны, а руки Бренны нежно обхватывают мою талию.
— Ты в порядке?
— Я в порядке.
Она смотрит на меня, сжав губы в тонкую линию.
— Не лги мне. Я видела, как ты вздрогнул.
Я повернулся слишком быстро, но мне показалось, что я быстро это скрыл.