Ее глаза встречаются с моими, и она вздыхает.
— Прости меня, мама. Я не должна была этого говорить…
Моя милая девочка, всегда заботливая. Ей всего двенадцать лет, но вы никогда об этом не узнаете. Иногда она взрослее большинства взрослых, которых я знаю, но такова жизнь детей военных. Они взрослеют слишком быстро, понимая, что семья — это отдельная структура и каждый должен делать чуть больше. Потом она потеряла отца, и ее детство перестало существовать. Исчезла девочка, которая часами занималась модой и красотой. Вместо этого она пытается стать взрослой, и я делаю все возможное, чтобы остановить этот процесс.
— Не извиняйся, милая. Я и так сожалею. Мне не следовало срываться. Я была не права.
Она ждет, пока я отдышусь, и кусает нижнюю губу.
— Нет, все хорошо. Мне только нужно собраться. Это первый день для всех нас.
Люк любил повторять, что все происходит не просто так. Он считал, что судьба — это реальность, и именно благодаря ей мы встретились. Не знаю, правда ли это, но я никогда не спорила. Мне было восемнадцать лет, я встретила мужчину, который был пилотом, и я влюбилась. Через несколько месяцев я забеременела Мелани, и мы поженились. Никто не думал, что мы продержимся долго — в каком-то смысле, наверное, так и было, но это был не тот конец, о котором все думали.
— Бабушка приготовила нам обеды?
Я чертовски надеюсь на это. Я распаковывала вещи, пока она помогала подготовить их к сегодняшнему дню.
— Она сказала, что сделала это вчера вечером.
— Она сделала сэндвич Себастьяна без корочки?
— Я дала ей все инструкции.
Она вздыхает, понимая, что, скорее всего, этого не произошло.
— У нее так же плохо получается, как и у папы. Он тоже не делал сэндвичи правильно.
Ее тело напрягается при этом. Она никогда не упоминает Люка. Она притворяется, что его просто отправили на службу и что мы не пережили самую невообразимую боль, которую только может испытывать семья. Мелани восприняла это ужасно. Люк был ее миром.
Ее героем.
Отец, о котором мечтала каждая маленькая девочка. Возможно, он не всегда был рядом из-за своей работы, но ни она, ни Себастьян никогда не чувствовали себя обделенными вниманием. Да, его работа была на первом месте, но дети никогда не чувствовали этого. Из-за работы у Люка не хватало времени только на меня, и я смирилась со своей ролью. Я должна была заниматься домом, детьми, встречами, переездами и перевозками. Я следила за тем, чтобы наш дом был хорошо отлаженной машиной, и, если что-то ломалось, я это чинила. Однако никто не сказал мне, что нужно готовиться к тому, что я окажусь сломанной деталью или к тому, что самолет упадет.
— Все стараются, — говорю я ей с улыбкой, благодарная за то, что моя свекровь смогла вмешаться и помочь.
— Я проверю, как там сэндвич, пока Себастьян будет возиться в ванной, — Мел выкрикивает последнюю фразу так громко, что я вздрагиваю. Затем она спускается по лестнице, пропуская тихий звук смеющегося над ней брата.
— Себастьян, у тебя есть пять минут, приятель. Все, что тебе нужно сделать там — это расчесать волосы и почистить зубы. Это не займет больше времени.
— Хорошо, мама!
Ему одиннадцать, и он действительно просто раздражает свою сестру. Я люблю своих детей, но я очень надеялась, что сегодня все пройдет гладко. Это их первый день в школе в Шугарлоуф. За эти годы они познакомились с несколькими детьми, когда мы навещали Сильвию и Денниса, но здесь для них все незнакомо. Как правило, новая школа не представляет собой ничего особенного, но в этот раз все было по-другому, потому что мы оставили военную жизнь позади. Между военными ребятами существовало товарищество. Они понимали, как тяжело быть новичком из года в год, и были более доброжелательны. Теперь же они отправятся в место, где эти дети знают друг друга всю жизнь.
Не прошло и тридцати секунд, как он стоит у моей двери.
— Я соответствую?
Я смотрю на него, темно-каштановые волосы, как у его отца, и эта ухмылка, перед которой невозможно устоять. Затем я смотрю на его одежду и стону.
— Я думала, вы с бабушкой приготовили одежду вчера вечером?
— Да.
О, Господи.
— И это то, что ты хочешь надеть в свой первый день?
— Бабушка сказала, что у этой одежды есть характер.
Я фыркнула.
— Себастьян, милый, это не подходит. Иди, надень новые джинсы, которые я тебе купила.
— А как же рубашка?
Это не тот горизонт, на котором я хочу умереть, поэтому я говорю.
— Если тебе нравится, я думаю, это здорово.
Моя свекровь неравнодушна к ярким цветам и животным принтам. Если у одежды есть полоски или пятна, она ее носит. Я совсем не такая, но она и Себастьян сблизились из-за этого много лет назад, что побудило ее внушить ему «Одевайся, чтобы владеть миром». Если ему нравится эта рубашка, я не собираюсь его останавливать. Мальчик по имени Брюс, Трой или еще Бог знает кто с кулаками размером с арбуз, возможно, что-то скажет по этому поводу, но Себастьян уже давно постарался сделать так, чтобы нравиться людям. Он милый мальчик, который любит заставлять нас улыбаться и постоянно развлекает нас шутками или музыкой. Он пишет песни, играет на гитаре и учится на одни пятерки. Я не могла бы гордиться им больше, даже если бы попыталась.