— И он хочет поцеловать тебя?
Я улыбаюсь и качаю головой.
— Нет, твоя тетя — непутевая, и ей нравится быть глупой.
Он смотрит на телефон, его губы расплываются в широкой ухмылке, и он бросается к кровати.
— Тетя Сибил!
— Себастьян!
Они болтают, а я грызу ноготь большого пальца, обдумывая все, что она сказала. Смогла бы я вообще сделать что-то подобное? Я не представляю для себя такой возможности. Во мне нет ничего, что не кричало бы о постоянстве. Не говоря уже о том, что, черт возьми, я скажу своим детям? Я бы ходила на свидания и была рядом с Джейкобом, когда это не имело бы смысла. Конечно, они уже сказали, что хотят, чтобы я была счастлива, но для детей это совсем другое дело, когда это реальность. Кроме того, я работаю психотерапевтом в маленьком городке, а это уже определенный уровень респектабельности. Неважно, касается моя личная жизнь их дела или нет, люди склонны влезать туда, куда им хочется. И они любят говорить о Джейкобе и братьях Эрроувуд.
— Мама! Тетя Сибил хочет приехать в гости.
О, нет. Ни за что. Я знаю ее, и я точно знаю, почему она хочет приехать.
— Я бы хотела, но у тебя будет много дел, если тебя возьмут в пьесу.
— Но я хочу увидеть тетю Сибил. С ней будет здорово репетировать, если я получу хорошую роль.
Сибил улыбается, совершенно не раскаиваясь в том, что бессовестно использовала любовь моего сына к ней против меня.
— Я бы так и сделала, дорогой. Обязательно. Я могу быть отличной Сэнди.
На это я фыркнула.
— Да, ты очень непорочна.
— Папа всегда говорил, что непорочность — это редкость.
— Ух ты, — быстро вклиниваюсь я, — папино изречение, которое мы действительно можем понять.
— Заткнись, — огрызнулась Сибил. — Слушай, у меня отпуск, а Реджи работает над тем, чтобы получить больше летных часов, так что… Я свободна как птица. Я бы с удовольствием приехала посмотреть на ваш городок и познакомиться со всеми твоими новыми друзьями!
Даже если я откажусь, Сибил сядет на самолет и прилетит. Она безумна и навязчива, и я люблю ее больше, чем могу выразить. Иногда, когда ты жена военного, твои друзья становятся чем-то вроде супругов. Они рядом в хорошие и плохие времена, поддерживают тебя, когда ты разваливаешься на части, и для меня такой была Сибил. Может быть, ее приезд сюда будет хорошим решением. И тут я вспоминаю, что, вероятно, послужило причиной этого визита.
— Если я откажусь, это будет иметь значение?
Она с усмешкой качает головой.
— Ничуть, дорогая.
— Ну, думаю, увидимся на следующей неделе.
Себастьян выбегает из комнаты и зовет Мел, чтобы сообщить ей новости.
— Клянусь, Сиб, если ты что-нибудь сделаешь…
— Я не собираюсь ничего делать, но это даст тебе несколько дней, чтобы придумать хорошее оправдание…
Она вешает трубку, и я понимаю, что влипла по самые уши.
Элли Эрроувуд — самая счастливая женщина на свете. Это все, о чем я могу думать, сидя в ее прекрасном доме, пока ее муж моет посуду. Да, он моет эту чертову посуду. Без всякой просьбы.
— Ты же знаешь, что у тебя муж класса люкс, верно?
Она оглядывается, улыбается и кивает.
— Так и есть. А еще он стирает.
— Ну, это просто несправедливо.
— Может, и так, но это бремя, которое я готова нести.
Я тихонько смеюсь. Мелани присматривает за малышкой, пока Хэдли играет с Себастьяном. Это очень мило, и мне нравится, что, несмотря на разницу в возрасте, они, кажется, ладят друг с другом.
Мы немного болтаем, а потом Коннор целует ее в щеку.
— Я ухожу работать над проектом.
— Ты имеешь в виду домик на дереве?
— Нет, я хочу поработать в своем офисе.
Она смеется.
— Хорошо. Я люблю тебя.
— И я тебя люблю, — отвечает он, выходя из комнаты.
— Извини за это, — говорит мне Элли, когда он уходит. — Он так много работал над своей новой компанией и занимался с девочками.
Я помню те дни.
— Я понимаю. Трудно всем этим жонглировать.
Она кивает.
— Но это то, что мы все должны делать, верно?
— Верно. Итак, о ребенке, которого ты хочешь обсудить…
— Да, спасибо, что напомнила, — она берет бумагу из своей стопки и протягивает мне. — Я попросила их написать вымышленную историю, основанную на какой-то части своей жизни. Я хотела, чтобы они размыли границы между вымыслом и не вымыслом, заставив читателя расшифровать, где правда автора смешивается с их воображением. А это, я не знаю, это просто… — она делает паузу. — Мне кажется, что здесь очень мало вымысла.
Я начинаю читать и понимаю, почему Элли волнуется. Это история о девочке, отец которой прикасается к ней, заставляет ее чувствовать себя неловко, но она не знает, что делать. Я читаю, чувствуя, как узел в животе затягивается все туже и туже.