— Сильвия! — говорю я со смехом.
— Я шучу. Если Джейкоб делает тебя счастливой, и он хорошо относится к моим внукам, то не позволяй проблемам маленькой старушки стоять на твоем пути, — ее взгляд переходит на фотографию Люка, которая стоит на моем комоде. — У нас всего одна жизнь, и я, как никто другой, знаю, насколько она коротка.
Джейкоб и Себастьян идут к дому, и я останавливаюсь, глядя на них. Себастьян выглядит таким счастливым, и я клянусь, что передо мной промелькнуло то, что могло бы быть моей жизнью. Было бы так легко жить с Джейкобом. Любить, спорить, быть счастливой и одновременно бороться. Мы не были бы все время в радуге, но испытания и невзгоды делали бы нас сильнее. Именно тяжелые времена доказывают, что у нас есть силы для преодоления. На данный момент я должна быть Геркулесом. Господь свидетель, мне потребуются титанические усилия, чтобы не погнаться за этим человеком. Мой разговор с Сильвией до сих пор не выходит у меня из головы, и я задаюсь вопросом, сможет ли он когда-нибудь позволить себе построить жизнь со мной. Сможет ли он понять, какой он замечательный, сколько любви способен подарить, ведь Джейкоб — один из лучших мужчин, которых я когда-либо знала. Я могла бы сказать ему все это, умолять его остаться и любить меня, попытаться дать нам шанс, но я как никто другой знаю, что желание измениться должно исходить изнутри. Он должен сам захотеть, чтобы все было по-другому. Мои слова не приведут ни к чему, только вобьют клин между нами. Я обещала ему, что не буду требовать большего. Я должна сдержать свое слово.
Джейкоб не сводит с меня глаз, пока они идут к дому. Мое сердце бешено колотится, и мне хочется подойти к нему, поцеловать его до потери сознания и свести на нет только что сделанное заявление.
— Привет, мам!
Я улыбаюсь своему сыну.
— Привет, приятель.
— Я поймал огромную рыбу.
Я вздрагиваю.
— Отлично.
— Пойду-ка я приберусь, — он поворачивается к Джейкобу.
— Спасибо, что снова поехал со мной на рыбалку.
— В любое время.
Он обнимает его, а потом вздыхает.
— Я буду скучать по тебе, когда ты уедешь.
Джейкоб сжимает его плечо.
— Мы будем друзьями очень долго, Себастьян.
Себастьян убегает, оставляя меня наедине с Джейкобом. Мы планировали улизнуть сегодня вечером, когда дети уснут, но теперь я не уверена, что это разумно. Сегодняшний день был полон правды, к которой я не была готова. Моя свекровь сказала мне, что я вела себя довольно глупо, а дальше все пошло по спирали. Я нашла старую рубашку Люка, надела ее и села на край кровати, размышляя, что я делаю. Не только почему на мне эта рубашка, но и почему я делаю все остальное. Потом я подумала о Джейкобе и о том, как он мне дорог. Я сняла рубашку, посмотрела на нее и подумала, одобрил бы Люк мой поступок. Мне хочется думать, что одобрил бы, но верю ли я в это потому, что мне хочется в это верить, или потому, что это правда? Все это так тяготило, что было трудно дышать, но потом я увидела Джейкоба, и все стихло. Как будто мир не кажется таким тяжелым, когда я стою перед ним.
— Привет, — говорю я, немного задыхаясь и волнуясь, потому что не уверена, что сказать.
Джейкоб смотрит мне за спину, и когда он говорит, тяжесть возрастает.
— Я больше не хочу этого делать.
Мои глаза расширяются, и я чувствую, что именно это станет причиной моей смерти. Через несколько минут я буду раздавлена.
— Что делать?
Он вздыхает.
— Это. То, что мы делаем друг с другом. Я больше не могу.
На мгновение я замираю. Что, черт возьми, там произошло? Когда мы разговаривали сегодня утром, он схватил меня и утащил с глаз долой, чтобы поцеловать, пока Себастьян ходил за своим снаряжением. Он был в восторге от того, что мы тайком сбежали, а теперь вдруг не может этого делать?
— Я не понимаю.
Он трет лицо и начинает шагать.
— Мы оба лжем друг другу, Бренна.
— Я никогда не лгала тебе.
В зеленых глазах Джейкоба плещутся эмоции, которые движутся так быстро, что я не могу определить ни одну из них.
— Нет?
— Нет.
— Скажи мне, что ты не чувствуешь ничего больше, чем просто симпатию к тому, что мы делаем. Скажи мне, что твои чувства ко мне — не более чем дружба.
Я делаю шаг назад, и мой желудок опускается. Это было бы ложью. Я чувствую гораздо больше. Я чувствую себя живой и счастливой, и я хочу его так сильно, что на глаза наворачиваются слезы. Но это не просто желание. Это нечто большее. Это нужда, пронизывающая до глубины души.
Мое дыхание вырывается короткими очередями.