Ее смех становится громче.
— О, милая, видела бы ты свое лицо. Мой папа сказал бы: «Сахарок, ты выглядишь так, будто проглотила пчелу».
Сибил часто упоминает, о чем сказал бы ее папа, но эта фраза поставила меня в тупик.
— Проглотила пчелу?
— Да, знаешь, как будто твое лицо сжалось, потому что ты изо всех сил пытаешься сделать вид, что не съела жука.
Я понятия не имею, что, черт возьми, она имеет в виду.
— Никто не знает, о чем, говорил твой папа, милая. Я даже не думаю, что он знал.
— Он придумывал все на ходу, — говорит Реджи за секунду до того, как его темное красивое лицо появляется на экране. — Привет, Бренна.
— Реджи! Мой любимый муж.
— Будь уверена, — шутит он в ответ. — Хорошо выглядишь, загораешь?
— Загораю? Ты с ума сошел? Я не загораю, я сгораю.
— Ну, это проблема, о которой мне не нужно беспокоиться.
Я улыбаюсь и наклоняю голову.
— И я завидую.
Реджи выхватывает телефон у Сибил и плюхается на кровать, чтобы я могла хорошенько его рассмотреть. Его волосы подстрижены короче, чем обычно, а глубокие карие глаза смотрят с озорством. Реджи — один из самых красивых мужчин, которых я когда-либо встречала, но я не стала бы говорить ему об этом, так как впоследствии это ему пригодится.
Он ухмыляется.
— Посмотрите, как мне повезло. Сейчас со мной в постели две прекрасные женщины.
— Ты глупый.
— Ты любишь меня, — парирует он.
— Люблю.
Мне нравится, что он никогда не обращался со мной как с ребенком. Он был лучшим другом Люка. Они учились в одном классе, вместе ходили в летную школу, а затем получили одно и то же место службы. Сибил, Реджи, Люк и я были единым целым, и нам с ней никогда не приходилось волноваться, потому что мы знали, что они прикрывают друг друга. Когда он погиб, Реджи воспринял это так же тяжело, как и я. Они были братьями, хотя кровь между ними не текла.
Сибил закатывает глаза, положив голову ему на плечо.
— О, прекратите, вы двое. Вы сможете завести свой роман, когда я умру.
Мы оба улыбаемся, и я закатываю глаза.
— Мы не собираемся ждать до тех пор, Сиб. Мы уже влюблены.
Он ухмыляется.
— Я люблю обеих своих женщин, — она поворачивается и кусает его за грудь. — Черт возьми, женщина.
Она приподнимает одну бровь.
— Это моя лучшая подруга. Ты не можешь получить ее.
Я вздыхаю и откидываю голову назад.
— Я скучаю по вам, ребята.
— Ты должна вернуться, — говорит Сибил, не пытаясь скрыть свою ненависть к тому, что я уехала из Калифорнии.
Она знает, почему я не смогла остаться.
— Дети здесь счастливы. Здесь нет шума самолетов.
Реджи прочищает горло, и, между нами, тремя отчетливо ощущается беспокойство.
— Мы все скучаем по Люку. Каждый раз, когда я сажусь в самолет, я чувствую… ну, я чувствую, что он со мной. Не думаю, что кому-то из нас легко.
— Я знаю, что это так. Но переезд был лучшим решением для нас. У нас здесь семья, и здесь тихо.
Сибил мягко улыбается.
— Я знаю, Лютик. Я просто скучаю по тебе. И, конечно, по Мел и Себу. Они были для нас самыми близкими детьми.
— Спасибо, что воспитывали их, — шучу я.
— Не стоит благодарности, сладкая. Мы просто посылаем им подарки и любим их. И не думай, что я не знаю, чего ты добиваешься, держа Реджи на телефоне. Расскажи нам о встрече с Джейкобом Эрроувудом!
Я знала, что она этого так не оставит. Я также знаю, что лгать Сибил — ошибка. Она все видит насквозь, вот почему это всегда видеочаты. Она знает меня слишком хорошо.
— Он был милым и очень привлекательным, но не более того.
Лицо Реджи слегка меняется.
— Он тебе нравится?