— Я же сказал, что я новичок в этом деле.
Лицо Бренны слегка исказилось, и она провела пальцами по волосам.
— Я понимаю, но у тебя есть племянники и племянницы. Разве ты мог бы просто прийти и рассказать им? Ты подумал о том, как будет больно Себастьяну? Как я буду чувствовать себя, узнав об этом?
Злость переполняет меня — не на нее, а на себя. Я чувствую себя глупо. Я сделал то, что считал правильным. Очевидно, что это было не так, но я стараюсь быть справедливым.
— У меня мало времени до вылета. Я хотел вести себя с Себастьяном по-мужски.
Она смеется.
— Он не мужчина. Он мальчишка. Мальчишка, который думает, что ходит по воде, а ты обманул меня.
— Так насколько все это связано с Себастьяном, а насколько с тобой?
У Бренны перехватывает дыхание, и она смотрит на меня, поджав губы.
— Прости?
— Ты меня слышала. Ты расстроена не из-за того, что Себастьян узнал об этом раньше тебя. Ты злишься, что я уезжаю.
— Конечно, я злюсь, что ты уезжаешь! Это ночь перед спектаклем. Ты… ты им обещал!
— Я не хочу уезжать. Я же не просил об этом.
— Тогда не уезжай.
— У меня нет выбора, Бренна. У меня контракт. Если я не сяду на этот самолет, я буду должен кучу денег, и мое имя будет уничтожено в этой индустрии. Я сделаю все возможное, чтобы вернуться, как я уже сказал.
— А если нет?
Тогда мне придется жить с этим проклятым чувством вины.
— Тогда тебе придется стать режиссером спектакля.
Она отводит взгляд, и я вижу разочарование.
— Я думала… Я знала это…
— Знала что?
Когда ее взгляд снова встречается с моим, я еще глубже погружаюсь в ненависть к себе.
— Так будет снова. Ты говорил мне, но по какой-то глупой причине я заставила себя думать, что все будет по-другому.
В ее голосе нет злости, только боль.
— Что будет по-другому?
— Может быть, на этот раз я бы не стала влюбляться в человека, для которого работа важнее, чем люди в его жизни. И вот я снова здесь, верно? Ты должен уехать, и я должна это принять. Этот маленький мальчик, все дети в спектакле, они любят тебя. Они нуждаются в тебе, а ты собираешься показать им, что они ничего не значат для тебя по сравнению с твоей карьерой.
Удар выбивает из меня все силы, но, когда я делаю очередной вдох, гнев наполняет мою грудь.
— Я не Люк. Я не выбираю это и сделаю все возможное, чтобы вернуться вовремя. Думаешь, я хочу этого? Я думал отказаться от контракта, который стоит миллионы, только чтобы сделать тебя и Себастьяна счастливыми. Я знал, что это будет мой конец, но я взял на себя обязательства, когда подписал контракт. Я сделал все, что мог. Я, блядь, стараюсь.
Бренна не повышает голос и даже не реагирует. Она жутко спокойна.
— Все в порядке, Джейкоб. Я понимаю твою позицию, я подниму осколки, и шоу продолжится. Я справлюсь с этим, потому что такова моя роль в этой жизни.
Я двигаюсь к ней, стараясь говорить тише.
— Я не должен был быть режиссером спектакля.
— Ну, теперь тебе не нужно об этом беспокоиться, не так ли?
То, как она себя ведет, какая спокойная и отстраненная у нее реакция, выводит меня из равновесия.
— Я делал это ради тебя. Ради Себастьяна.
Она делает шаг назад, и кажется, что внутри нее разгорается огонь. Теперь я вижу гнев и разжигаю его.
— Ты ведешь себя так, будто это не имеет значения, но я знаю, что имеет. Разозлись, и мы найдем выход.
Она смеется, качая головой.
— Ты хочешь, чтобы я разозлилась, зачем? Чтобы я сказала тебе, что это причиняет мне боль? Что ты подводишь меня, когда обещал быть здесь? Ты хочешь, чтобы я разозлилась, Джейкоб? Отлично. Я злюсь. Я злюсь, потому что снова придется жертвовать собой. И снова мои желания не имеют значения, но таков мой удел. История повторяется снова и снова.
— Ты действительно так думаешь? Что я — это он? Я такой же, как Люк, Бренна? Ты ведешь себя так, будто это я выбираю. Ты ведешь себя так, будто не знала, на что именно подписывалась, когда согласилась быть со мной. Будто я никогда не объяснял тебе, что, когда я работаю по контракту, а я работал по нему задолго до встречи с тобой, у меня нет другого выбора, кроме как отправиться туда, где я нужен!
— Ты мне нужен.
Бренна молча смотрит в сторону.
— Послушай, — говорю я, пытаясь умерить гнев, кипящий внутри меня. — Я сделаю все возможное, чтобы быть здесь. Я не стану добровольно выбирать работу вместо тебя.
Я борюсь, потому что в какой-то степени понимаю… Она просила его быть рядом с ней, а он не был. Но то, что меня вызвали на экстренный съемочный процесс, не является нормой. Сейчас я просто застрял.